В Латвии нацистскую Фабрику смерти переименовывают в «воспитательный лагерь»

Шоком для жителей Прибалтики стало заявление близких к руководству Латвии историков, которые назвали один из самых страшных «фабрик смерти» нацистов — Саласпилсский лагерь «общественно-полезным лагерем» и «лагерем трудового воспитания».

Случилось это «историческое открытие» на конференции «Саласпилсский лагерь, 1941−1944. История и память», организованной местным самоуправлением, «Музеем оккупации Латвии» и Музеем Даугавы, под патронажем премьер-министра Латвии Лаймдоты Страуюмы.

Для справки: в Саласпилсе в годы войны располагался концентрационный лагерь, на территории которого нацисты убили свыше 100 тысяч человек, в том числе 7 тысяч детей. Помимо граждан СССР, там уничтожали также привезенных на территорию Латвии жителей Чехословакии, Польши, Австрии, Голландии, Франции и других стран.

Наиболее печальную известность этот лагерь получил из-за содержания в нём детей, которых затем стали использовать для отбора крови для раненых немецких солдат, вследствие чего дети быстро погибали.

Как сообщает информационный портал EADaily, скандал разгорелся после того, как эти «ученые» стали размышлять вслух, что Саласпилсский лагерь вовсе не являлся лагерем смерти, потому что по информации нацисткой Германии там «не проводилось систематического и массового уничтожения людей», а сами немцы называли его «расширенной полицейской тюрьмой». Но добил всех сотрудник латвийского Института философии и социологии Каспарс Зеллис, который рассказал, что в немецких документах Саласпилс вообще именовался «лагерем трудового воспитания». По его оценке, данное определение применялось для того, чтобы лагерь позиционировался в глазах местного населения как общественно-полезное учреждение.

Правда закончить ему не дали, пожилая участница конференции обрушилась на него с острой критикой: «Мне было два с половиной года. В лагере была и моя мама, и два моих старших брата, одному было шесть с половиной лет. У нас брали кровь! Моя мама рассказала нам, что у нас взяли кровь. После того, как у брата взяли кровь, он все-таки еще встал; а когда у меня взяли кровь, я больше не поднималась. Меня забрали родственники, чудом вырвали из лап смерти. Когда они привезли меня из Саласпилса, никто даже не думал, что я выживу.

А я выжила, и я возмущена вашим докладом! Очень больно слышать эту всю неправду! Нужно провести исследование и говорить правду. Я верю своей матери, которая рассказала, что с нами здесь происходило».

На возмущение женщины со стороны докладчиков последовало вполне циничное замечание о том, что она не могла знать, для каких целей у нее брали кровь.

«Пожалуйста, давайте сохранять спокойствие и придержим эмоции. Никто не спорит, что в Саласпилсском лагере брали кровь у детей. Другой вопрос — с какой целью это делалось. В своей книге мы будем относится с глубочайшим сочувствием к страданиям детей, оказавшимся в лагере».

«При всем уважении к вашим страданиям, ни вы, ни ваши родители не могли знать, с какой целью у вас брали кровь. Попробуем, пожалуйста, это понять и придерживаться фактов», — ответил представитель музея Советской оккупации Улдис Нейбургс, снова добавив, что «концлагерь» и «лагерь смерти» в отношении Саласпилса — обывательские понятия.

«С академической точки зрения в Саласпилсе был трудовой перевоспитательный лагерь и полицейская тюрьма», — заявил Нейбургс.

С критикой позиции Латвии выступил и непонятно как там оказавшийся белорусский историк Игорь Гусев.

«Раньше просто отрицали факт каких-то медицинских деяний над детьми — в частности то, что у них брали кровь; теперь это признают: кровь брали, но зачем?

Для медицинских анализов! Хотя есть известная разница между капелькой крови для медицинского анализа и массой крови, которая явно выкачивается для каких-то иных целей.

Пусть это будет на их совести, потому что можно интерпретировать одно и то же действие по-разному, но, как они говорят, мы будем бороться со старыми мифами — при этом не договаривают очевидное: создавая при этом мифы новые», — заявил Гусев.

Позиция белоруса понятна, однако странно, что молчит российское историческое сообщество, ведь среди погибших детей были и вывезенные дети из тогдашней РСФСР. Где же наше хваленое Российское военно-историческое общество или они, после установки доски Маннергейму, считают свою миссию выполненной? Почему от них до сих пор не поступило соответствующее обращение в МИД? Почему нет возмущений по поводу вандализма в Польше в отношении могил войнам освободителям?

Вопросов больше, чем ответов, да и те выходят совсем не красивые. Спасибо, хоть сами не участвовали в конференции и не поддержали «латвийских коллег».