Грузия - третий мир за маленьким туристическим фасадом

Экономическое сближение России с Грузией, несмотря на сохраняющийся после конфликта 2008 года разрыв дипломатических отношений, — одна из наиболее заметных актуальных тенденций на постсоветском пространстве. Но, кроме вина, минеральных вод, фруктов, ферросплавов и туризма, Грузия может мало что предложить России — за годы неолиберальных экспериментов грузинская экономика утратила былую «цветущую сложность» и покатилась по колее стран глобальной периферии.

Торговый ренессанс

Грузия входит в число немногих государств, с которыми Россия укрепила экономические отношения за последние два года, прошедших под знаком санкционных войн с Западом. По данным Федеральной таможенной службы, за первые пять месяцев этого года Грузия вошла в первую пятерку стран по динамике товарооборота с Россией — прирост объема торговли в сравнении с тем же периодом 2015 года составил 18,5% (более значительный показатель — только у Ирана, Туркменистана, Кубы и Ирландии). Аналогичные данные приводит грузинская сторона. По информации Национального бюро статистики Грузии, в первом полугодии торговый оборот между странами вырос на 16,5% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года, Россия сохранила за собой третье место в числе внешнеторговых партнеров Грузии после Канады и Турции.

После возвращения на российский рынок грузинских вин и минеральных вод структура импорта из Грузии в Россию вновь приняла свой традиционный вид. В прошлом году на две эти статьи пришлось 61% от общей стоимости поставок грузинских товаров, на остальные сегменты приходится существенно меньше: фрукты и орехи занимали в прошлогодней стоимости импорта из Грузии в России 13%, продукция черной металлургии — 12%.

Ведущие грузинские экономисты полагают, что одного восстановления той структуры поставок, которая была до кризиса в российско-грузинских отношений при Михаиле Саакашвили, недостаточно, — необходимы совместные инициативы, направленные на углубление сотрудничества между странами. Председатель Бизнес-палаты Грузии, главный редактор журнала «Экономика Грузии» Эмзар Джгереная считает, что сейчас необходимо активизировать работу по трем направлениям. Во-первых, это постепенное упрощение различных нормативных ограничений, препятствующих расширению торговли — госстандартов, виз, необходимых гражданам Грузии для посещения России, и др. По мнению Джгереная, для снятия ряда ограничений необходимо создавать российско-грузинскую группу в рамках ВТО, поскольку в рамках этой организации можно решать вопросы по доступу на рынки на партитетных началах.

Во-вторых, это транспортная инфраструктура: единственным сухопутным коридором для грузинских товаров остается Военно-Грузинская дорога — крайне ненадежная из-за регулярных природных катаклизмов. Последний раз движение по ней было парализовано в конце июня почти на две недели из-за схода селя, и практически никто не сомневается в том, что подобные ситуации будут регулярно повторяться и в дальнейшем. Между тем, вопрос об альтернативных коридорах описывается формулой из старого восточного анекдота: «имею желание — не имею возможности, имею возможность — не имею желания». В первом случае можно вспомнить о давней инициативе руководства Дагестана построить так называемую Аваро-Кахетинскую дорогу, но в российском бюджете на этот проект, который два года назад оценивался в 28−32 млрд рублей, просто нет денег. С уже существующими, но не функционирующими дорогами в Грузию (через Абхазию и Южную Осетию) ситуация прямо противоположная: руководство этих республик упорно сопротивляется всем попыткам восстановить движение по ним. В последний раз, когда была закрыта Военно-Грузинская дорога, президент Южной Осетии Леонид Тибилов вновь демонстративно заявил, что открытие Транскавказской магистрали, проходящей через Цхинвал, не планируется.

Наконец, третья сфера, в которой, по мнению Эмзара Джгереная, требуется совместное российско-грузинское сотрудничество — это развитие институтов, способствующих укреплению хозяйственных связей. Например, уже несколько лет говорится о необходимости проведения регулярного российско-грузинского делового форума — последний раз эту тему в марте нынешнего года поднимал спецпредставитель грузинского премьер-министра по урегулированию отношений с Россией Зураб Абашидзе, утверждавший, что мероприятие планируется провести в Тбилиси осенью.

Другой вопрос, нужны ли предлагаемые грузинской стороной меры России, если ситуация в торговле с Грузией и так выглядит неплохо. Основная статья российского экспорта в Грузию — топливо, которому принадлежало 29% в прошлогоднем экспорте, а за шесть месяцев этого года его ввоз из России вырос в цене почти в 2,5 раза в сравнении с тем же периодом 2015 года ($ 52,8 млн против $ 21,9 млн). Для сравнения, показатели импорта грузинских вин в Россию составили, соответственно, $ 18,2 млн и $ 22,2 млн, что в очередной раз подчеркивает давнюю проблему торговли Грузии с Россией — ее устойчивый дефицит. В январе-мае этого года, по российским данным, стоимость экспорта отечественных товаров в Грузию превысила стоимость обратного импорта более чем на $ 150 млн. Помимо нефтепродуктов, Россия поставляет в Грузию зерно (14% общей стоимости прошлогоднего экспорта), табак, растительное масло, хлебопродукты, мясо и т. д.

Заместитель Турции

Однако дефицит торговли с Россией Грузия вполне может компенсировать за счет такой специфической статьи своего экспорта, как туризм. В прошлом году Грузию посетили 925 тысяч россиян (плюс 14% к показателю 2014 года), а в этом году количество российских туристов должно перевалить за миллион человек, учитывая «выпавшую» Турцию. «Если каждый из них оставит в Грузии по $ 300−500, это уже очень ощутимый приток валюты в страну. По очень приблизительной гипотезе, это может уравновесить дисбаланс в товарообороте», — отмечает старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Николай Силаев.

Уже весной некоторые из крупных агентств по продаже авиабилетов сообщили, что Тбилиси вошел в число наиболее популярных направлений по бронированиям на майские праздники — при одновременном резком снижении продаж билетов в Стамбул. В мае в Грузии побывало 84 тысячи россиян — по данным Национальной администрации туризма Грузии, это самый высокий показатель для этого месяца за последние десять лет, а по итогам летнего сезона ожидается хороший прирост российского потока за счет отдыхавших на пляжах Аджарии.

Российских туристов в Грузии действительно много — русскую речь и в курортном Батуми, и в Тбилиси можно услышать на каждом шагу. Даже несмотря на значительную девальвацию рубля, Грузия остается для россиян сравнительно недорогим направлением в плане внутренних цен, к тому же местная валюта лари за последние пару лет также несколько ослабела в отношении доллара. Кроме того, для поездки в Грузию для россиян не требуется виза.

Удалось ли Грузии за очень короткий промежуток сформировать устойчивый спрос у российских туристов, покажет уже следующий летний сезон, учитывая то, что конфликт с Турцией разрешен и никаких препятствий для возвращения этой страны на российский рынок нет. Но в любом случае рост российского турпотока в Грузию — отличное подтверждение того, что политикам не удалось поссорить между собой народы. За неделю, проведенную в Грузии в начале июля, мне не пришлось столкнуться с каким-либо негативным отношением к россиянам, равно как и с языковым барьером, хотя старшее поколение грузин говорит, что молодежь в основном плохо знает русский язык, предпочитая ему английский.

Что же касается россиян, то конфликт с Грузией 2008 года не привел к массовой грузинофобии — в российском общественном мнении персональная ответственность за этот инцидент сразу легла на бывшего президента Михаила Саакашвили, который сейчас является персоной нон-грата и в самой Грузии, причем как для элиты страны, так и для обычных грузин. Еще два года назад новые власти страны попытались объявить его в международный розыск по линии Интерпола в связи с обвинениями в превышении полномочий и растрате, хотя предать Саакашвили (ныне — губернатора Одесской области) суду так до сих пор и не удалось. А для многих рядовых граждан бывший президент ассоциируется с репрессивной антикриминальной кампанией, в результате которой число заключенных в Грузии выросло более чем втрое.

Изнанка неолиберализма

Между тем в экономической политике нынешние власти Грузии продолжают в целом придерживаться того же неолиберального курса, столь фанатичным приверженцем которого был и остается Саакашвили. Характерный пример — развитие туризма, который рассматривается как важнейший драйвер экономики Грузии. Однако пока туризм не слишком тянет за собой смежные отрасли экономики, например, сельское хозяйство. По данным местного издания «Резонанси», ежегодно Грузия импортирует продовольствие на сумму более миллиарда долларов, при этом уровень самообеспечения мясом составляет 41%, а пшеницей — лишь 8−12%.

Состояние грузинской промышленности еще хуже — о нем красноречиво свидетельствуют многочисленные руины бывших советских предприятий, «украшающие» города по дороге из Батуми в Тбилиси — Кутаиси, Зестафони, Самтредиа. Эта же дорога пролегает и через небольшой городок Ланчхути, который в советские времена прославился своей футбольной командой «Гурия», дважды умудрившейся выйти в высшую лигу чемпионата СССР. Теперь же здесь просто депрессивное захолустье.

Развал созданной в советские годы структуры экономики в Грузии попытались компенсировать широкими институциональными реформами — в полном соответствии с рецептами международных экспертов. В рейтинге Всемирного банка Doing Business, которому поклоняются неолиберальные экономисты, Грузия занимает 24 место в мире по легкости ведения в бизнесе (Россия — на 51-м) и с точки зрения «улучшения институтов», возможно, шагнула далеко вперед, но к состоянию реальной экономики это имело лишь косвенное отношение. Если еще в 2003 году, по данным того же Всемирного банка, Грузия находилась на первом месте среди стран Закавказья по размерам ВВП на душу населения, то к 2014 году далеко отстала от Азербайджана, оставшись примерно на одном уровне с Арменией.

Основная причина стремительного роста азербайджанского ВВП понятна — это пресловутое «нефтяное проклятие», но в сравнении с Арменией, которая на протяжении последней четверти века находится в блокаде и не имеет выхода к морю, исходные преимущества Грузии абсолютно очевидны. Между тем, по данным МВФ, в прошлом году ВВП Грузии на душу населения составлял $ 9630 (104 место в мире), а Армении — $ 8468 (108 место в мире).

«С 2004 по 2007 годы рост ВВП Грузии составлял, как минимум, 6% в год, но параллельно с ростом экономики увеличивался уровень безработицы — такая ситуация в экономической литературе описывается термином jobless recovery, то есть восстановление без создания рабочих мест», — говорит тбилисский левый активист Георгий Мдивани. Правда, за последние несколько лет уровень безработицы в стране несколько снизился — с 16,9% в 2009 году до 12,4% в 2014-м, но одновременно увеличились число людей, живущих за чертой бедности, и уровень закредитованности населения. О последнем наглядно свидетельствует взрывной рост чистой прибыли в финансовом секторе: с 2012 по 2015 годы она увеличилась с 134 до 537 млн лари у коммерческих банков и с 95,6 до 286,4 млн лари у коммерческих организаций.

«Частный сектор и неолиберальные экономисты ориентированы на такие сектора экономики, которые не способны обеспечить для страны долгосрочный рост: банковское дело, туризм и строительство. Усилия всех участников данного процесса направлены на краткосрочные выгоды, они не способны увеличить занятость населения и создать эффективный спрос. Не уделяется должное внимание такой важной составляющей экономики, как производство — его доля в ВВП Грузии минимальна, по этому показателю Грузия отстает от многих постсоветских стран. Неолиберальная модель экономики становится одной из главных угроз дальнейшего развития Грузии», — констатирует Георгий Мдивани.

По такому показателю, как коэффициент Джини, определяющий уровень неравенства в обществе, Грузия вообще имеет самые худшие результаты в Закавказье. Высокий уровень неравенства в стране особенно заметен в Батуми, где фешенебельные отели ведущих мировых сетей от трущоб, где дороги и инженерные сети не приводили в порядок еще, наверное, с советских времен, отделяет всего несколько минут ходьбы. В Тбилиси неолиберальный подход к городскому развитию поворачивается к вам другой стороной: при Саакашвили в рамках искоренения советского наследия в грузинской столице с улиц убрали трамваи и троллейбусы, в результате чего город оказался во власти автомобилей. К счастью, борьба с советским прошлым не коснулась тбилисского метро, но его внешнее состояние весьма плачевно, а новых станций с момента обретения независимости не появилось.

Реалии Грузии вообще оставляют немало вопросов к по-прежнему многочисленным адептам нашумевшей в свое время книги Ларисы Бураковой «Почему у Грузии получилось» — российской апологии неолиберальных реформ первого срока Михаила Саакашвили. Скорее, вопрос надо ставить так: что именно у Грузии получилось? Надо признать, что получилось немало: несмотря на резкое падение уровня жизни в сравнении с временами СССР, когда Грузия была самой богатой республикой Союза, грузины сохранили свое гостеприимство и широту души — это уже отличный повод побывать в их стране. Но за красивым туристическим фасадом скрываются хорошо узнаваемые реалии типичной страны третьего мира, и свернуть с этой траектории у Грузии в обозримом будущем едва ли получится.

Николай Проценко