Кровавые ростовщики и первая «цветная революция»

Кровожадные цареубийцы и кровавые ростовщики

Автор – Владимир Можегов

Еще раз о первой «цветной революции»

Первая «цветная революция» в мире, как известно, совершилась в Англии. Ее идея начала вынашиваться в реформации христианской веры, которая в этой стране имела собственные черты, отличные от лютеровской Германии и Франции Кальвина. Вождей, подобных Лютеру и Кальвину, здесь не было. И реформировал Церковь сам английский король Генрих VIII, делая это из соображений самых прагматичных. В итоге созданная трудами английских монархов Англиканская Церковь, кроме того, что приняла отчасти протестантскую догматику, почти во всем напоминала католическую. Такой компромисс не мог, конечно, удовлетворить протестантских революционеров.

Англиканская церковь звала кальвинистов, требовавших дальнейшего очищения Церкви от «суеверий» и «идолослужения» (за что и получивших кличку «пуритан» от лат. рurus – чистый, puritas – чистота), «нонконформистами» и «диссентерами» (от англ. dissent – разногласие, расхождение во взглядах).

Эти «протестанты среди протестантов», в свою очередь, также разделились на два лагеря: умеренных (так называемых «пресвитериан»), выступавших за упрощение, но за сохранение Церкви, и радикалов, доходящих в своих требованиях до полного упразднения Церкви и самого предельного индивидуализма. Эти последние, радикалы из радикалов, в конце концов отправятся на самый же дальний из возможных Запад – в Новый Свет, в Америку. Но пока на континенте бушует Тридцатилетняя война (это Первая мировая Христианского мира), на Британских островах пуритане лихорадочно готовят собственную революцию.

Агитаторы и массы

Пуритане, безусловно, верили в то, что они есть настоящая соль мира, просиявшая на этой приуготовленной геенскому огню земле. А также в то, что в наступающую новую эпоху политическая власть, безусловно, должна принадлежать им. Исходя из этих догматических максим, власть необходимо было завоевать. А для этого нужна была армия.

И вот в 1640-е годы, пока в старой Европе идет жестокая гражданская война, в Англию из Франции и Голландии устремляются тысячи кальвинистских проповедников, формально лояльных англиканским властям (ведь и те и эти были протестантами), однако внутренне глубоко им враждебных.

И вот пространство Объединенного Королевства начинает покрывать густая сеть полулегальных «просветительских клубов» для народа, неизменно наполненных множеством встревоженных и взбудораженных людей. В этих клубах (щедро финансируемых нидерландской и местной олигархией) царят пуританские агитаторы, пугающие крестьян грядущим Апокалипсисом и будящие в них надежду на хилиастическое «тысячелетнее царство справедливости». В действительности эти «клубы» были своего рода вербовочными центрами для призыва «солдат Бога» на войну с королевской и церковной властью.

Но как же пуританам с их элитарной верой в «Доктрину предопределения», симпатиями к олигархии и аристократам-сепаратистам (во Франции, например, демократические низы ненавидели гугенотов) удалось увлечь за собой народ, который по всем кальвинистским меркам следовало бы признать безнадежно отверженным?

Оливер Кромвель – вождь Английской революции. Именно у него Троцкий заимствовал многие формы, принципы и приемы политической борьбы

Прежде всего, пуритане блестяще овладели «простым стилем» проповеди, разработанным Джоном Додом (1555–1645) и Уильямом Перкинсом (1558–1602).

Проповедники поступали так: сперва они рисовали перед народными массами широкую и мрачную панораму мира, лежащего под властью пап и королей и уже уготовленного геенскому огню; затем они указывали на узкие врата, ведущие в рай, и, наконец, подняв над головой вышедшую из-под станка Гуттенберга «Женевскую Библию» карманного формата (которую теперь каждый получил возможность читать и трактовать самостоятельно), звали в Царство Божие всех, кто готов был отречься от «старого мира» и сотрясти его прах со своих ног.

Все это кажется ясным. Недоумение вызывает одно: как же пуританские проповедники справлялись с жесточайшими догмами доктрины предопределения, согласно которой, благонадежных для Царства Божия в последнюю очередь приходилось искать среди бедняков-неудачников, несущих на себе явную печать отверженности? К тому же сам Кальвин вовсе отвергал миссионерство: к нему толпы, разбуженные протестантской революцией и крестьянскими войнами, стекались сами. Позиция Кальвина понятна и из его учения: отверженным никакая миссия помочь не в силах, а избранный от своей судьбы в любом случае не уйдет.

Но, как не трудно увидеть, политическая ситуация в Англии в XVII веке вносила свои коррективы: здесь массы, ставшие «протестантскими» лишь по наименованию, и их необходимо было еще разбудить, зажечь и разагитировать. В таких условиях доктрина предопределения была на время просто-напросто убрана в тень.

Успеху проповеди способствовала сама структура протестантской церкви. Центром Католической церкви были таинства. Церковь была, прежде всего, храмом, где за священнодействием литургии совершалось претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Господни. Центр новой церкви лежал в проповеди, и сама церковь обращалась скорей лекционным залом (или собранием заговорщиков), где звучали речи, изменяющие сознание. Здесь протестантские ораторы оттачивали свое мастерство, превратившись, в конце концов, в безупречных мастеров управления массами.

Агитаторская тактика пуритан отлично сработала. Народные массы оказались разбужены ожиданиями близких и радостных перемен.

Таким образом, вся современная машина пропаганды (которой суждено будет стать мощным оружием в руках идеологов Нового времени) была создана и обкатана английскими пуританами в преддверии Английской революции. Традиционный христианский мир подобными технологиями, разумеется, не владел. Лютер, будучи простым, бесхитростным немцем, тоже. Зато методологией в духе «Одно знание для элиты, другое – для народа» в совершенстве овладели кальвинисты и их наследники-демократы, вплоть до английских либералов и русских (также еврейских в большинстве своем) большевиков.

Классовая пирамида пуританской демократии

Не трудно увидеть, что, несмотря на «демократический характер» кальвинистского общества, разрыв между элитой и простыми членами конгрегации здесь становился даже более глубоким, чем расстояние между прежней аристократией и народом.

Республиканские и демократические теории «новых людей» упраздняли естественную иерархию «старого мира», но на ее месте возникала новая тайная иерархия. И дело не только в том, что за пуританским проповедником стояли олигархи и аристократическая фронда, желавшая большей эмансипации от королевской власти. Тайным и недоступным для масс становилось само знание. Ведь в то время когда профаническое сознание довольствовалось словами о «всеобщем равенстве», элита вполне отчетливо представляла себе разницу между «святыми избранными» и простым народом и успешно управляла народными массами, двигая их в нужном себе направлении.

Кальвин, поощрявший обогащение пасторов, говорил, что народ, дабы он был послушен Богу, надо держать в бедности. Апология социального неравенства усугублялась неравенством «гнозиса», доступного меньшинству и недоступного массам.

Так, сокрытая в тени «сакрального знания» доктрина предопределения образует и новую тайную аристократию Нового мира. Обычный же человек, бывший ранее подданным короля и членом единой вселенской Церкви, частью мира простого и ясного, обратится в манипулируемого субъекта «партии нового типа», настоящие цели и настоящие руководители которой окажутся от него сокрыты.

Красная армия

Так, за короткое время революционным агитаторам удается собрать идеально выдрессированную, железно дисциплинированную армию фанатиков, настоящую «армию машин» – первую такого рода армию в Европе.

В Средние века война была делом исключительно дворян, рыцарского сословия. Но крестьянские войны в Германии времен Лютера показали, какой мощный потенциал сокрыт в революционной энергии масс. Армия Кромвеля и стала таким собранным из крестьянских масс тараном для сноса старого мира. Любопытно, что в народе соединения Кромвеля получат название «Красная армия» (за красный цвет строго регламентированных мундиров). Войско же Карла за белый цвет рыцарских кафтанов окрестят «Белой гвардией».

В истории казни короля Карла присутствует тема возвращения в Англию евреев, изгнанных Эдуардом I из страны за различные преступления

Американские южане будут считать себя потомками кавалеров короля Карла и возводить к нему свою аристократическую традицию. В то же время северяне – янки – очевидные потомки пуритан Кромвеля, как и вся «синагога Линкольна», как презрительно называли своих врагов южане.

Вся эта «рифма» красных и белых может показаться курьезом истории. Но это, конечно, не курьез. Классики марксизма много внимания уделяли Английской революции и первой серьезной революционной войне в Европе. А прилежно учившийся у Кромвеля Троцкий не только заимствовал название и идеологический принцип армии своего революционного предшественника, но и политический институт комиссаров-пропагандистов.

Но вернемся к Кромвелю. 14 июня 1645 года в битве у деревушки Нэзби его «Красная армия» разобьет «Белую гвардию» Карла. Пытаясь собрать новую армию, Карл в январе 1646-го будет выдан Кромвелю шотландскими наемниками-протестантами за огромную сумму (называют от 100 до 400 000 фунтов стерлингов). Через три года после беспрецедентного судебного процесса суд, состоящий целиком из людей Кромвеля, приговорит Карла к смертной казни. 30 января 1649 года король будет казнен. Символично, что принесением этой «сакральной жертвы» будет ознаменован первый же год Вестфальского мира. Так убийство закланного «по закону» короля (ведь все прочное строится, как известно, на жертвенной крови) ляжет в основание нового порядка Европы.

У истории казни короля Карла есть, однако, и другой аспект, который обычно старательно обходят вниманием. Этот аспект – история возвращения в Англию евреев, изгнанных из страны королем Эдуардом I в 1290 году. Евреи были изгнаны за различные преступления, в том числе ростовщичество и чеканку фальшивых монет.

Когда в 1275 году Эдуард вернулся из крестового похода, он обнаружил на своих землях ужасную картину: большинство его поданных впало в крайнюю нищету и попало в кабалу к еврейским ростовщикам, которые, напротив, чудовищно разбогатели. Он обнаружил, что земля стала товаром и массово скупается евреями за долги. Народ же, лишенный собственности и оказавшийся под угрозой нищеты, нещадно эксплуатируется евреями.

Наконец, обнаружилось, что все поголовно евреи (а их в то время в Англии насчитывалось около трех тысяч человек) замешаны в фальшивомонетничестве. Семейный бизнес еврейской диаспоры заключался в том, что они обтачивали и вырезали монеты. В результате стоимость валюты упала до половины номинальной стоимости, и страну поразил финансовый кризис.

Расследовав еврейские преступления, разгневанный Эдуард принял меры: множество евреев были арестованы; до 600 человек были заключены в Лондонский Тауэр; уличенные в особо крупных преступлениях были казнены.

Кроме того, Эдуард принял статус о еврействе. Согласно последнему, евреям запрещалось заниматься ростовщичеством, жить за пределами определенных городов. Долги ростовщикам аннулировались. Кроме того, евреям предписывалось носить специальный значок из желтого войлока, дабы добрые христиане сразу могли распознать жулика и бандита. Статус также запрещал христианам жить среди евреев.

Отныне евреи могли зарабатывать на жизнь в Англии только как торговцы, фермеры, ремесленники или солдаты. Однако через 15 лет действия статуса выяснилось, что евреи не соблюдают предписаний и, по своему обыкновению, подкупают власти и продолжают тайно заниматься ростовщичеством. Тогда Эдуард издал указ о высылке евреев, с ликованием встреченный гражданами, в глазах которых евреи заслужили репутацию безжалостных эксплуататоров и дьявольских ненавистников Христа.

Также народ полагал, что евреи охотились перед своим Пейсахом на христианских детей, которых убивали, используя их кровь в ритуальных целях. Известные и расследованные случаи убийств христианских младенцев взбудоражили народ настолько, что если бы не эдикт Эдуарда, то евреи были бы, вероятно, просто разорваны народом на части.

Изгнанные евреи отправились в Шотландию, Францию, Швейцарию и Нидерланды, а также в Польшу. В следующую эпоху именно эти локации станут центрами революционной деятельности евреев.

Однако наслаждаться спокойствием Англии суждено было недолго. После изгнания евреев из Испании в 1492 году многие испанские марраны (крещеные евреи, продолжающие тайно исповедовать иудаизм) начинают тайно переселятся в Британию. И даже делать здесь крупную карьеру. Как правило, в своих любимых промыслах. Так, некто Гектор Нуньес сделал карьеру шпиона, передав Англии (руководителю шпионажа королевы Елизаветы сэру Фрэнсису Уолсингему) важные сведения об испанском флоте, что сыграло, возможно, определяющую роль в разгроме Англией испанской армады в 1588 году.

К середине XVII века марраны уже прочно осели в Англии. В 1643 году в Англию с юга Европы прибыл большой контингент евреев, центром вращения которых становится дом посла Португалии маррана Де Суза.

Среди вновь прибывших был и Фернандес Карвахал (Carvajal), которого звали Великий Еврей, глава тайной конгрегации английских евреев. Марраны выдавали себя за испанцев-католиков, проводя тайные собрания в синагоге на Кричерч-лейн. Позже, в 1701 году, откроется синагога Бевиса Маркса. Это были первые религиозно-политические центры еврейства после эдикта об изгнании.

Карвахал (ставший главным финансистом и поставщиком армии Кромвеля), Антонио Фернандес и Сэмюэль Мэйлотт (последний оставит много потомков в высших эшелонах британского бизнеса) основали крупнейшую торговую компанию, которая вела крупные дела с Левантом, Восточной и Вест-Индией, Канарскими островами и Бразилией, Нидерландами и Испанией.

Кромвель был их человеком. Ему и его секретарю Джону Турлоу евреи передавали важную информацию, прежде всего, о планах Карла Стюарта в Голландии, а также испанцев в Новом Свете (Вольф Л. Тайные разведчики Кромвеля). Большие суммы денег предоставляли Кромвелю также крупные еврейские банкиры Амстердама, тогдашней еврейской столицы Европы.

«Советую убить короля»

«Судьба повелела так, чтобы Англия стала первой страной, в которой произошла революция, серия которых еще не завершена» – это слова из двухтомного жизнеописания короля Карла, написанного Исааком Дизраэли (опубликовано в 1851 г.), отца первого еврея премьер-министра Англии Бенджамина Дизраэли (в 1868 г. и с 1874 по 1880 г.) и тоже писателя. Цитаты из труда Дизраэли приводит в своей книге «Безымянная война» член английского парламента Арчибальд Роул Ромзи (Капитан Рамзай). Говоря о пуританской революции в Англии, Арчибальд Роул Ромзи приводит мнение Дизраэли, что страна тогда «была искусно разделена на тех, кто соблюдает шабат и всех остальных». Добавляя в другом месте: «…в 1650 г., после казни короля, был принят закон, согласно которому те, кто не соблюдал шабат, подвергались наказанию».

Еврейские ростовщики отличились в английской истории не только грабительскими условиями займов, но и участием в чеканке фальшивых монет

Действительно, пуритане, будучи криптоиудеями, соблюдали шабат. Сам Кромвель (женатый на, как целомудренно пишут энциклопедии, дочери богатого торговца мехами) был ярым «шабадником», всячески поощряя перенос праздничного дня с воскресенья на «шабат» и подвергая «всех остальных» (прежде всего, Католическую церковь) классическому, описанному в Торе, геноциду: «Круглоголовые» Кромвеля жгли католические церкви и монастыри, совершали массовые убийства священников и монахов, подвергая их изощренным пыткам, уничтожали христианские святыни. Наиболее ненавистны кромвелистам были католические распятия, статуи Богоматери, мощи святых и церковные фрески, которые, если не удавалось разрушить всю церковь, они замазывали известью. В католической Ирландии армия Кромвеля вырезала до двух третей населения, причем вырезала главным образом за то, что ирландцы – католики.

Карвахал и его «боевая синагога» становятся идейным и финансовым центром подготовки революции. Дизраэли точно рисует последовательность событий, которая шаг за шагом повторится затем в событиях французской и русской революций. Сперва устраняются наиболее преданные королю люди во власти. В случае Карла это были Бекингем (Buckingham), убитый еще в ранние годы правления Карла, архиепископ Кентерберийский Уильям Лод (Laud), которого заговорщики упекут в тюрьму в 1640-м и казнят без предъявления каких-либо обвинений в 1645-м, и, наконец, граф Страффорд, казнь которого в 1641-м (на которой настояли заговорщики в парламенте, не предъявив никаких обвинений, и которую Карл не смог не предотвратить, опасаясь волнений), открывает ящик Пандоры.

Во главе антикоролевской партии парламента стоит в это время Уильям Рассел (William Rassell), герцог Бедфордский, ведущий свое происхождение от торговца вином, еврея Россела (Roussel). (Большой пацифист, друг детей, философ Бертран Рассел, лоббист «атомного проекта» Берни Баруха, призывавший скорее, пока не поздно, сбросить бомбу на Советы – потомок того же рода.)

После казни Страффорда Лондон неожиданно наполняют вооруженные банды боевиков, так называемая «милиция повстанцев», запугивающая горожан и парализующая работу власти. «Их число, – пишет Дизраэли, – доходило до десяти тысяч, и у них было настоящее оружие… Они готовы были делать свою разрушительную работу дешево и в любое время. Когда видишь, как эти банды, вооруженные кинжалами и дубинами, терроризируют город, то становиться совершенно ясно, что их появление – результат работы, которая была начата задолго до этого».

Одновременно страну наполняют целые массы листовок и революционных памфлетов – около 30 тыс. наименований с 1640 по 1660 год. Многие из них, замечает Дизраэли, «напоминали зловещий еврейский клич – “Вставай, о Израиль!”».

Вскоре, опасаясь разрастания смуты, король с семьей покидают дворец в Уайтхолле (Whitehall). А заговорщики Карвахала, окруженные боевиками, совершают триумфальное шествие к Вестминстеру, где им оказывают восторженный прием. Позднее во Франции и России все будет происходить ровно по той же схеме.

Арчибальд Роул Ромзи (Капитан Рамзай) в своей книге «Безымянная война» приводит текст письма, опубликованный лордом Альфредом Дугласом в издаваемой им газете Plain English за 3 сентября 1921 года.

«Мой друг, г-н Л.Д. Ван Валкерт (L.D. van Valckert) из Амстердама, – пишет лорд Альфред Дуглас, – недавно прислал мне письмо, содержащее две выдержки из архива синагоги в Мюльхейме (Mulheim). Том, в котором они содержались, был потерян во время наполеоновской войны, но затем оказался во владении г-на Ван Валкерта. Он написан по-немецки и содержит выдержки из писем, посланных, а также полученных синагогой».

Еврейский и масонский факторы, а не «настроения» народных масс являлись главными силами английской революции

Одно из писем датировано 16 июня 1647 года.

«От O.K. (Оливера Кромвеля) к Эбенезеру Пратту».

Вот текст письма:

«В обмен на финансовую поддержку буду бороться за разрешение евреям вернуться в Англию. Но это невозможно, пока Карл жив. Но его нельзя казнить без суда, достаточные основания на данный момент не существуют. Поэтому я советую его убить, но сам не буду заниматься поиском человека, готового это сделать, хотя я согласен помочь организовать его побег».

На это письмо был послан ответ следующего содержания.

«12 июля 1647 г. Для O.K. от Э. Пратта.

Предоставлю финансовую помощь, как только Карл будет убран и евреям разрешен въезд. Убийство слишком опасно. Карлу надо предоставить возможность попытаться совершить побег. Это даст повод для суда над ним, после того как он будет схвачен и казнен. Поддержка будет щедрой, но, до тех пор пока суд не начался, вряд ли стоит обсуждать условия» (Lord Douglas A. Plain English, North British Publishing Co., от 3 сентября 1921 г.).

В «Заде» суда

События в Англии развивались именно так, как и предполагала эта переписка. Тихая война между королем и парламентом, желавшим ограничить королевскую власть, вспыхнула сразу, как только Карл вступил на престол в 1625 году. Прокатолическая политика короля настроила против него английские и шотландские реформатские группы.

В 1642-м Гражданская война полыхает уже в полную силу. После ряда поражений, следующих за битвой при Нэйзби (14 июня 1645 г.), Карл оказывается в руках шотландских протестантов, которые за большую сумму в январе 1647 года передают короля комиссарам парламента. С этого времени парламент держит Карла под почетным арестом в Гольмби. Однако 3 июня люди Кромвеля, угрожая силой, забирают короля. Дизраэли пишет, что план похищения короля принят Кромвелем 30 мая на секретном совещании. Карл оказывается в Хэмптон-Корт, а 11 ноября (как и было задумано заговорщиками) бежит, направляясь к губернатору острова Уайт полковнику Роберту Хэммонду. Король считал Хэммонда человеком лояльным, однако тот заключает Карла под стражу. Все это, как пишут английские историки (Холлис, Лудлоу), было исполнением замыслов лорда-протектора, так что король «каждый раз попадал в ловушки, поставленные для него Кромвелем» (Дизраэли).

Теперь Карл в руках Кромвеля. Однако парламент продолжает настаивать на переговорах с королем, Кромвелю же нужны только суд и казнь, за которые евреи обещают ему огромную сумму.

Теперь Кромвель предпринимает одну за другой чистки парламента от всех симпатизантов короля. Наконец, после так называемой «чистки Прайда» (англ. Pride‘s Purge), фактически переворота, совершенного полковником Прайдом 6 декабря, от всей палаты общин (почти 500 человек) остается всего чуть более полусотни отъявленных радикалов «индепендентов» и «левеллеров» (уравнителей, предшественников французских якобинцев). Вот этот-то парламент (получивший кличку Rump – зад или охвостье) и формирует состав «высшего суда», которому надлежит судить короля.

Понятно, что подобный суд и тогда, и сейчас не мог восприниматься иначе как насмешка над правосудием. Палата лордов, отвергнув все обвинения королю, участвовать в этом балагане отказалась. Главные судьи трех судов общего права Англии – Генри Ролле, Оливер Сент-Джон и Джон Уайльд объявили обвинительный акт незаконным. Так что в конце концов ни одного английского юриста, согласившегося участвовать в процессе, не оказалось (Вильямсон Х.Р. Карл и Кромвель).

Граф Элджернон Сидни (создатель Теории конституционной монархии) прямо заявил тогда Кромвелю: «Короля не может судить никакой суд, а что касается этого суда, так он вообще никого не может судить».

Само понятие «обвинительного заключения» королю являлось в то время нонсенсом, вещью совершенно невозможной в христианском мире.

Судья тем не менее нашелся. Им, как не трудно догадаться, оказался «иностранец» Исаак Дорислаус (нидерл. Isaac Dorislaus), соплеменник Карвахала и Манассе бен-Израиля. (2 мая 1649 г. подонка отыскали в Гааге и казнили роялисты.)

Пятая империя

Любопытна личность еще одного «судьи», поставившего свою подпись под приговором Карлу. Это – Томас Харрисон, профессиональный военный, родом из семьи мясника, дослужившийся до генерал-майора. Харрисон удостоился чести стать первым из казненных позднее убийц Карла. Юридическое образование Харрисона заключалось в том, что до поступления в армию он работал клерком у адвоката. Кроме того, он был главой крайне радикальной группы иудействующих хилиастов, известной как Пятая империя.

Имя «Пятая империя» отсылало к образам книги пророка Даниила. Речь шла о том, что после падения Рима (под которым евреи понимали Католическую церковь и Христианскую империю) должно наступить пятое – вечное иудейское царство. Полностью смыкаясь здесь с иудеями, члены секты почитали папу «антихристом», а еврейского мессию сводили с Иисусом. Разумеется, Харрисон был большим другом амстердамских евреев и одним из главных радетелей за возвращение евреев в Англию.

Перед нами, иными словами, то самое иудеохристианство, которое является сегодня главной религиозной силой англосаксонского мира. Из других мыслей Харрисона особенно замечательна его идея заменить английский парламент Синедрионом из 70 старейшин по иудейскому образцу.

В 1660 году, после реставрации Стюартов, Харрисон был арестован и казнен через повешение, потрошение и четвертование.

«Надежда Израиля»: возвращение

Но вернемся в 1649 год. Король был казнен 30 января. Палата лордов была распущена 6 февраля, на следующий день – отменена монархия. 14 февраля в качестве коллективного управляющего органа сформирован Госсовет. Революция, таким образом, идет своим чередом.

Сразу же после убийства короля евреи и их лучшие друзья – пуритане активизируются. Амстердамские баптисты (Джоанна Картрайт и ее сын Эбенезер) подают петицию о реадмиссии (Петиция евреев об отмене акта парламента об их изгнании из Англии). Английские же пуритане, индепенденты и «интеллигенты», обильно финансируемые амстердамской синагогой, готовят «общественную почву» для возвращения евреев.

И по сей день ортодоксальные иудеи в Лондоне чувствуют себя вольготно

В следующем, 1650 году амстердамский раввин и главный спонсор проекта Манассе бен-Израиль публикует книгу «Надежда Израиля», в которой называет возвращение евреев предварительным условием явления Мессии. Мессия, утверждает Манассе, не может явиться до тех пор, пока евреи не окажутся во всех странах мира. При этом «десять пропавших израильских племен» ему удается обнаружить даже в Америке!

Дело было так. Некий Антонио де Монтесинос (Аарон Леви, сефард из Маррано), путешествуя в джунглях Эквадора, будто бы обнаружил здесь одно из десяти потерянных колен Израиля. Был это еще один (из огромной плеяды) сумасшедший того времени или обычный шарлатан… Однако история получает огласку и доходит до ушей Менассе бен-Израэля. Тот отправляется из Амстердама в Бразилию и в 1644 году встречает там Монтесиноса. После чего Менассе обращается к Джону Дьюи.

Дьюи еще один замечательнейший человек эпохи! Это был религиозный радикал из Шотландии, мечтавший об объединении всех протестантов Европы (лютеранского, кальвинистского и прочих толков, на которые уже бурно начинало распадаться радикальное крыло реформистов) и последующем их мессианском объединении с иудеями в преддверии мессианского царства. Он становится главным двигателем идеи возвращения евреев в Англию. Он убеждает Менассе написать о своем открытии книгу, что тот и делает как бы в ответ на письмо Дьюи, вопрошающего его о надеждах Израиля. (Так, во всяком случае, излагают эту чудесную историю современные биографы.) Книга «Надежда Израиля» в форме как бы ответа на письмо Дьюи в 1650 году.

Менассе красочно описывает коренных жителей Америки, которые на самом деле оказываются потомками потерянных колен Израиля, делая вывод: возвращение евреев в Англию будет предшествовать приходу Мессии. Ведь Англия остается последней страной, из которой евреи исключены.

Согласно ожиданиям Дьюи с Менассией, книга вызывает в пуританской Англии форменный фурор и широкую полемику. Впрочем, несмотря на царящее в это время в стране тотальное сумасшествие, находятся трезвые голоса, резонно возражающие пуританской клике и интеллигентам круга Хартлиба, что, согласно апостолу Павлу, евреи прежде должны принять христианство...

Разражается обычная в таких случаях буря: общественное поле наводняется крикливыми психопатами и целыми реками листовок и памфлетов. Однако, прилагая все усилия партии Кромвеля и даже используя все ее победы (в 1651 г. удается продавить через парламент «Закон об ограничении ростовщичества» («An Act for restraining the taking of Excessive Usury»), фактически означающий узаконивание ростовщичества в Англии), сломить английское общественное мнение не удается.

12 ноября 1655 года Кромвель созывает конференцию с участием выдающихся теологов и юристов, чтобы решить вопрос легализации евреев (разрешение им строить синагоги, заниматься торговлей и судиться по своим законам). Однако большая часть английских священников и теологов резко отвергают доводы кромвелистов, обещая скорее «лечь костьми», нежели допустить отмену эдикта о высылке. Когда же Кромвель, по своему обыкновению, желает решить вопрос силой, в зал заседания врывается толпа вооруженных христиан. Кромвелю приходится закрыть дебаты.

Только 4 февраля 1657 лорд-протектор издает собственноручный единоличный указ, позволяющий евреям (давно уже сосущим лондонскую верхушку) легализоваться. Однако указ Эдуарда I об изгнании официально так и не был отменен. (Предполагаю, он не отменен и поныне. – В.М.)

Лорд Джордж Гордон – бунтовщик, цадик и новый Моисей

В заключение еще несколько слов о надеждах Израиля и их замечательном преломлении в английской действительности.

Радикальные кальвинистские милленаристы (милленаризм – вера в наступление тысячелетнего «Царства Божия» на Земле), буквально толкующие место из Послания к Римлянам апостола Павла: «Итак, весь Израиль спасется...», постепенно полностью завоевали сознание протестантов.

Английские милленаристы (Томас Брайтман, Генри Финч, Джозеф Мид, Френсис Ли, Уильям Твисс) подчеркивали ведущую роль евреев в наступлении тысячелетнего «Царства Божия» (впрочем, продолжая сопровождать присказками об «обращении евреев», которое будет предшествовать их возвращению в Иерусалим). «После отмены Нантского эдикта в 1685 году гугенот Пьер Жюрье пошел еще дальше, утверждая, что евреи не только вернутся в Иерусалим, но вместе с Мессией будут править миром после принятия ими христианства» – замечает Еврейская энциклопедия ЕЖеВИКа.

Настоящие же реалии веры в «обращение евреев» замечательно иллюстрирует история лорда Джорджа Гордона (1751–1793), человека, которого со свойственным ему сарказмом поминает и Эдмунд Бёрк в своих «Размышлениях о французской революции».

Чем же так замечателен Джордж Гордон? Прежде всего, он своеобразнейший и красноречивейший символ своего времени, говорящий о нем больше многих монографий. Он «был первым аристократическим социалистом в Англии, первым пацифистом в современном понимании этого слова и одним из тех, кто первым выразил протест против чрезвычайной жестокости наказания» – пишут о нем сегодня восхищенные биографы.

В памяти же английского народа этот замечательный человек, либерал и пацифист, отпрыск старинного шотландского рода, остался в первую очередь как ярый демагог, поднявший в 1780 году бунт против восстановления прав католиков, и во вторую – как большой оригинал, перешедший в иудаизм и ставший образцовым еврейским раби.

В 1780 году, т. е. в самый разгар войны за независимость Америки, в которой Гордон полностью поддержал Штаты, лорд возглавил 50-тысячный марш против частичного восстановления прав католиков, который скоро перешел в бунт. Бунт бушевал в течение нескольких дней, в результате чего были разрушены несколько католических церквей, разграблены дома католиков, дотла сожжены тюрьмы Ньюгейт и Клинк, а заключенные освобождены, атакованы Банк Англии и посольство Баварии. После чего в дело вмешалась Армия и бунт, в результате которого около 450 человек было убито и ранено, был подавлен.

Гордон был обвинен в госизмене, однако связи помогли ему выйти сухим из воды. В 1786 году он был отлучен от англиканской церкви, в 1787-м осужден за клевету на Марию-Антуанетту, а в январе 1788 года приговорен к пяти годам тюремного заключения в Ньюгейте. А примерно за год до этого, в возрасте 36 лет, Гордон обратился в иудаизм, пройдя обряд обрезания, ведя с тех пор жизнь образцового цадика и став настоящим кумиром английского еврейства.

Долгое время Гордон имел славу чудака и оригинала, но современные исследователи склонны считать обращение лорда не просто фрондой в стиле Прайса и его «интеллигентской унитаристской синагоги», но шагом совершенно осмысленным. «Гордоны весьма гордились – даже высокомерно – своим древним шотландским происхождением… Хвастаясь также своими кровными узами со многими польскими аристократами, весьма активными в польско-французских версиях шотландского масонства. Позже Гордон узнал, что некоторые из этих польских семей имели еврейскую кровь и прельщались саббатианскими формами еврейского каббализма»

Что же касается шотландской ветви, то со времени изгнания евреев из Англии королем Эдуардом I (отличавшимся также большой неприязнью к скоттам) многие знатные и богатые еврейские фамилии переселились в Шотландию. Как писал англо-валлийский историк XVII века Джеймс Хауэлл: «Первым христианским принцем, изгнавшим евреев со своих территорий, был героический король наш Эдуард Первый, который был таким же бичом и для шотландцев; считается, что многие семьи этих изгнанных евреев бежали тогда в Шотландию, где и размножились в большом количестве» (Джеймс Хауэлл, 1652).

Таким образом, «сенсационное обращение в иудаизм» Гордона «было не иррациональным актом эксцентричного фанатика, а рациональным завершением древней шотландской традиции филосемитизма, в которой радикальные патриоты гордо идентифицировали себя с военными евреями», заключает Марша Кейт Шухард.

Причем главным в этом решении стал, вероятно, масонский фактор. Шотландия была родиной масонства. Сюда в XIII веке бежали не только английские евреи, но и разгромленные тамплиеры из континентальной Европы. На пересечении двух этих векторов и стали возникать первые прото-масонские ложи…

Но мы зафиксируем факт обращения Гордона в иудаизм как, прежде всего, точку завершения тех надежд на обращения евреев, которые питали первые гуманисты. Кончились они, как видим, обескураживающе. Поразителен и энтузиазм евреев, которые наделили новообращенного Исраэля бар Авраама Гордона мессианским статусом и почитали его «как нового Моисея, который явился вновь для того, чтобы привести их в Землю обетованную».

Еврейский мир бурлил в страстном ожидании своей скорой победы над христианством и уже начинал сбрасывать маски. Как писал Генрих Грец (1817–1891), автор монументального труда по еврейской истории: «Евреи видели в восстании Лютера против папства падение христианского учения и триумф иудаизма» (Грец Г.Т. 10).

А уже с середины XVII века Амстердам (ставший к этому времени неформальной еврейской столицей Европы) становится и «образцовым центром возвращения иберийских марран к полноценному и открытому иудаизму». То есть ранее крещенные испанские и немецкие евреи, приезжая в Амстердам, начинают вновь переходить в иудаизм.

Так плачевно завершалась тысячелетняя история попыток Церкви обратить евреев к Христу. Да, это был поистине революционный переворот! Христианский мир завершал свое движение по тысячелетней орбите, являя на выходе все более изумительные плоды апостасии…

Источник

Что скрывают революции. Финансовый капитал – ключ к пониманию истории последних 500 лет. А. Фурсов