В Европе появится ещё одна армия – «Войско Республики Сербской»

Республика Сербская решила восстановить свои национальные вооруженные силы – те самые, которыми когда-то командовал Ратко Младич. Это перечеркивает многолетние труды США и ЕС по интеграции Боснии в НАТО, поэтому реакция со стороны Запада должна последовать жесткая. Тем более, что боснийские сербы грозят поставить вопрос о своей полной независимости. Кто довел Балканы до угрозы новой войны?

На Балканах сейчас тревожно, потому что нет хозяина. Со стороны ЕС ведущую роль в регионе играет Германия, но сейчас в ФРГ «пересменка» – всё внимание политиков занято переговорами о формировании нового правительства.

Другой определяющий игрок – Соединенные Штаты. Но они пребывают в анабиозе, предположительно связанным с низкой работоспособностью президента Джо Байдена и его же желанием вдаваться во все нюансы внешней политики как профильной для него сферы. Поэтому в Вашингтоне нет сейчас ни понимания того, куда двигаться на Балканах, ни даже команды людей, которая готова отвечать за выработку решений.

Это не домыслы и не вольная трактовка событий (точнее, их отсутствия), это факт. Посетив Нью-Йорк, где проходит Генассамблея ООН, и пообщавшись там с хорошо известной в России Викторией Нуланд, премьер-министр Сербии Ана Брнабич так и заявила: власти США понимают, что в Балканском регионе происходит что-то важное, но экспертная группа по нему пока не сформирована.

Такой вакуум большой власти дает маленьким игрокам окно возможностей. Первыми этим окном решили воспользоваться косовские албанцы, чей спецназ занял КПП на границе с Сербией и терроризирует население (подробно об этих событиях газета ВЗГЛЯД писала здесь).

К порядку албанцев должны принудить силы НАТО, так называемая миссия KFOR – это их прямая обязанность, для этого они в Косово как бы находятся. К срочному вмешательству альянса призывают и Москва, и Белград, причем президент Сербии Александр Вучич грозит собственным силовым вмешательством, что в теории означает новую войну. Но силы KFOR всю неделю демонстрировали равнодушие и до сих пор лишнего шага боятся сделать.

В Косово конфликт такого рода, когда решения в рамках НАТО должны приниматься ограниченным набором политиков, а им сейчас не до Косова.

Другое дело, что при всей драматичности этих событий, в них нет ничего такого, чего мы бы не видели раньше – три, пять, десять лет назад. Косовские сербы проходят очередное испытание албанской наглостью, Белград мрачно передвигает тяжелую технику, а потом всё успокаивается на том, что албанцы отжали себе еще чуть-чуть сверх того, что у них было (в этом, собственно, и заключается их тактика).

А вот неподалеку от Косова, в Боснии, идут действительно важные и опасные процессы – для Балканского региона возможно тектонические. Там вакуумом власти решили воспользоваться боснийские сербы – и уже очень далеко зашли.

По сути – это продолжение политического кризиса, который начался еще летом. Тогда Баня-Лука (столица Республики Сербской) взяла курс на сепарацию – размежевание с органами власти бошняков и хорватов. Весь август и сентябрь сербы «хлопали дверьми», а теперь обещают хлопнуть максимально громко. Автономия ни много ни мало восстанавливает свою национальную армию – Войско Республики Сербской (ВРС).

Главнокомандующим этой армией был генерал Ратко Младич, которого МТБЮ (он же – Гаагский трибунал) осудил на пожизненное заключение под занавес своего довольно позорного существования.

К концу боснийской войны ВРС представляло собой мощную силу в 180 тысяч штыков со значительным наступательным вооружением. Однако прямое вмешательство НАТО в конфликт не оставляло этой силе ни шанса, и в 1995 году сербов вынудили подписать Дейтонские соглашения на весьма несправедливых, с их точки зрения, условиях.

Босния и Герцеговина с тех пор суверенной страной так и не стала – она по-прежнему оккупирована иностранными войсками, а во главе сложносочиненной конструкции местной власти находится так называемый верховный представитель – соглядатай от Запада.

В то же время Республика Сербская получила в Дейтоне чрезвычайно широкую автономию, в том числе право на собственные вооруженные силы – то самое Войско, закаленное в сложных и ожесточенных боях. Однако главный символ сопротивления, благодаря которому РС смогла отстоять право на свое существование, прожил после Дейтона всего 11 лет.

ВРС сокращали в несколько этапов и в итоге сократили в 45 раз – до четырех тысяч человек. Большая часть техники была продана частным компаниям и потом всплывала в горячих точках по всему миру. А в 2006 году все остатки – оружейные и человеческие – влили в единую армию Боснии и Герцеговины.

Теперь сербские военнослужащие дают клятву защищать БиГ, а не РС, и не упоминают в своей клятве Бога, как упоминали прежде.

Дело в том, что на протяжении 20 лет своего послевоенного существования Республика Сербская добровольно и последовательно ужимала ту автономию, которую ей отписали в Дейтоне. К этому сербов активно поощрял Запад – чаще пряником, чем кнутом, упирая на то, что прописанная в соглашении система управления страной неэффективна и крайне накладна.

Это – чистая правда, но другой целью этих процессов была интеграция Боснии и Герцеговины в Североатлантический альянс. С ней не спешили, понимая, что ходят по минному полю, а упразднение Войска РС стало одним из важнейших шагов на этом пути.

Грубейшей ошибкой Запада оказалось «последнее прости» от Валентина Инцко, занимавшего пост верховного представителя с 2009 по 2020 год. Перед уходом на пенсию он подписал закон об уголовной ответственности за отрицание геноцида мусульман в Сребренице (по аналогии с тем, как в ЕС наказывают за отрицание Холокоста).

Именно тогда сербы начали «хлопать дверьми». А на воссоздание Войска (а заодно – независимой от Сараево прокуратуры и полиции) решились после того, как проиграли юридическую войну: парламент РС утвердил законопроект, по которому закон Инцко на территории РС законной силы не имеет, но бошняки заблокировали эту контрмеру через один из отростков сложносочиненной боснийской власти – Совет народов.

Теперь член Президиума БиГ от сербского народа Милорад Додик требует аннулировать все указы всех верховных представителей. При этом полномочий нового – немца Кристиана Шмидта – Республика Сербская не признает (и Россия с ней в этом солидарна). Из этого вакуума власти в срок «три-пять месяцев» (по словам Додика), как феникс из пепла должно возродиться ВРС, что перечеркнет результаты многолетних трудов США и НАТО.

Дейтонские соглашения позволяют Бане-Луке делать то, что она сейчас делает – «возвращаться к исходному Дейтону» с собственной армией, судами, прокурорами и полицией. А в случае, если ей будут препятствовать, Додик грозится поставить вопрос о полной независимости Республики Сербской уже через полгода.

Это будет уже в полной мере историческое событие, серьезно влияющее на обстановку в регионе. Позиции Белграда, Москвы и Пекина на Балканах усилятся, а Вашингтона, Анкары и Брюсселя ослабнут. Поэтому противодействие со стороны Запада и Республике Сербской, и лично Милораду Додику неизбежно, а вот о формате и масштабах пока остается только гадать.

Все ждут, когда проснется Байден.