Немцы разочарованы не только Ангелой Меркель, но и результатами объединения Германии

3 октября президент Путин принял участие в пленарной сессии Российской энергетической недели. Однако ведущий, американский журналист Райян Чилкоут Bloomberg Television все время уводил дискуссию от энергетики в политику. Путин был готов и к этому. В результате Чилкоут получил от российского лидера полную откровенность в оценках действий Соединенных Штатов.

"Мне кажется, что наши американские партнеры допускают колоссальную стратегическую ошибку, подрывают доверие к доллару как к универсальной и единственной на сегодняшний день резервной валюте. Подрывают веру в нее как в универсальный инструмент. Реально пилят сук, на котором сидят. Это странно, мне удивительно. Но это мне кажется, что типичная ошибка любой империи, когда люди думают, что ничего не произойдет, все так мощно, так сильно, все так устойчиво, что никаких негативных последствий не будет. Нет. Они наступают рано или поздно", — подчеркнул Владимир Путин.

Он образно говорил об империях, но, по сути, сравнил нынешние США с последними годами СССР, когда тоже казалось, что ничего рухнуть не может. А рухнуло. Как рухнула и Берлинская стена. Как это было и к чему пришла спустя почти 30 лет объединенная Германия?

Каждый год 3 октября в Германии пытаются воспроизвести атмосферу ликования, какой она была в это день в 1990 году. Народные гулянья, вечером — концерт у Бранденбургских ворот, ближе к ночи будет фейерверк.

28 лет назад, стоя на трибуне перед Рейхстагом, которому после ремонта еще только предстояло стать Бундестагом, канцлер Коль провозгласил страну снова единой. То, что говорит нынешняя канцлер Германии, может вызвать растерянность и недоумение. "Объединение Германии все еще не завершено. 28 лет спустя мы стоим перед новыми вызовами", — заявила Ангела Меркель.

Объединение будет завершено, когда уровень жизни на востоке сравняется с западным. И вот что странно: в течение 15 лет после Второй мировой войны Западная Германия восстала из руин, превратилась в ведущую экономику Европы. Исходное состояние восточных земель в 1989-1990 годах было далеко не послевоенное. Единственное объяснение тому, что процесс выравнивания идет медленно, а точнее вообще не идет, состоит в том, что так надо, такова концепция объединения.

Это была, конечно, аннексия. И никак иначе. С правовой точи зрения, единая Германия так и не получила новой Конституции — просто действие основного закона ФРГ распространилось на восточные земли. Да и в неформальном бытовом плане Запад пришел на Восток как хозяин, где-то даже как оккупант.

Архивы Штази — восточногерманской контрразведки. Десятки километров стеллажей. Миллионы дел. Они очень удобно заслонили собой все, чем была ГДР, позволили идеологам нового времени свести все ее достижения к идеально отложенному механизму слежки и репрессий и под эту сурдинку делать все, что угодно.

Последний руководитель социалистической Германии Эгон Кренц отсидел в тюрьме. У него тоже есть архив — немцы ему пишут. "Мне задают различные вопросы, к примеру, почему ГДР прекратила свое существование? Другие рассказывают о своей жизни в современной Германии. Пишут о том, что их сегодня не воспринимают всерьез, что к ним относятся как к гражданам второго сорта", — рассказал Кренц.

До сих пор в Германии при приеме на работу восточным немцам надо указать, были ли связи со Штази. Если были, места не получить. Врать бессмысленно — перепроверят. А на первых порах и этого могли не делать в случае принадлежности человека к государственной номенклатуре, научной или творческой элите.

"Практически все ученые, которые преподавали в университетах и академиях, были уволены. Они должны были либо заново устраиваться на ту же работу, либо лишались места. При этом их заменяли западными преподавателями второй и третьей категорий. Я знаком со всемирно известным урологом, который работал в берлинской клинике "Шарите". Его уволили, потому что обвиняли в чрезмерной близости к государству. А он действительно был близок, потому что на его операционном столе лежал Эрих Хонекер", — вспоминает Эгон Кренц.

В Лейпцигском университете, который заканчивала Ангела Меркель, были 12 тысяч сотрудников. Здание передали частным инвесторам, и семь тысяч человек сократили. Математики, физики, химики… Самые квалифицированные эмигрировали в США и Великобританию.

Ганс-Йоахим Маац — психотерапевт. Его книга "Эмоциональная пробка" про душевное состояние восточных немцев долго была в списке бестселлеров. "Тот факт, что большая часть руководящих должностей на востоке после объединения Германии была занята западными немцами, дает представления о духе времени: в восточных немцев не очень верили, их деклассировали. При этом западный немец создает образ более важного человека, чем он есть на самом деле. Восточный всегда вел себя более скромно. Для них на первом плане стояли отношения между людьми, взаимовыручка, общение, способность слышать другого. Они не были так подвержены нарциссизму", — считает Маац.

Перспективы восточных немцев, особенно тех, кто после объединения подвергся процедуре люстрации, небогаты. Кто-то устроился дворником, почтальоном, чистил туалеты или шел в страховые агенты — это, говорят, у переживших житейский крах получалось особенно хорошо. А кто-то просто больше не смог.

Георг Кайзер работал в научной редакции Центрального телевидения ГДР. Однажды в 1990-м к нему зашел человек и, не обращая ни на что внимания, начал измерять комнату линейкой — для нового хозяина. Вскоре доктора Кайзер уволили.

Многим "людям с запада" объединение позволило перескочить сразу несколько ступенек карьерной лестницы. Государство отправило на восток армию чиновников, а бизнес — деньги с весьма специфической целью, с какой сейчас инвестируют в страны, подписавшие соглашение о евроинтеграции.

Ганс Бауэр — бывший прокурор, после объединения — три года безработицы и допросов. Сейчас — юрист. "Запад обращался и продолжает обращаться с Восточной Германией как с колонией. Кадры на месте устраняются, их деятельность сводится на нет, их лишают перспектив. Экономика уничтожается, на востоке мафиозными методами ликвидировали государственные предприятия. Восточная Германия — рынок сбыта, здесь есть рабочая сила, а специалисты и высококвалифицированные кадры уходят на Запад, потому что там больше платят. Промышленные предприятия здесь открываются редко и в небольшом числе передовых регионов", — отметил Бауэр.

Восток — это малый, в лучшим случае средний бизнес. Ведущее предприятие — Carl Zeiss. С капитализацией в 6,5 миллиарда долларов. Но настоящие гиганты технологий и финансов — на западе, только они формируют ключевой фондовый индекс Германии DAX. Показатель экономического развития бывших земель ГДР – 73% от западного уровня. К 2045 году он будет 66%. Концепция объединения не поменялась.

Германия разделена. И она радикализируется. То и дело полиция выстраивает где-нибудь стену, чтобы никто не пострадал. Теперь и по праздникам. Митинг "Альтернативы для Германии", традиционно пикетируемый левыми активистами. По последним опросам, ультраправые на востоке набирают 27%. Здесь они — уже народная партия.

Принято считать, что свой рейтинг "Альтернатива для Германии" делает на критике миграционного курса Ангелы Меркель. Это не то что неправильное, а поверхностное суждение, поскольку оно не объясняет, почему именно на востоке, там, где была ГДР, успехи "АдГ" наиболее очевидны. Истина в том, что здесь недовольство действиями власти накладывается на разочарование от итогов 28 лет, прошедших с объединения Германии.

Вообще, конечно, это черная страница нашей истории. Я имею в виду то предательство восточных немцев, которое совершил последний лидер СССР Михаил Горбачев. Благословив объединение двух Германий — прозападную Федеративную Республику Германию (ФРГ) со столицей в Бонне и просоветскую Германскую Демократическую Республику (ГДР) со столицей в Берлине — Горбачев не оговорил никакие гарантии прав для 16 миллионов восточных немцев. А ведь они честно были с нами все послевоенное время, и мы как лидеры всего советского блока вырастили в ГДР целых два поколения. А потом мы бросили их всех.

А ведь в ГДР были свой спорт высоких достижений, своя Академия наук, своя культура и своя сильнейшая система образования. Люди из всех этих сфер — высококлассные профессионалы — вдруг в объединенной Германии стали не нужны. И не нужны Советскому Союзу — стране, которая была для восточных немцев нравственным ориентиром. А многие и учились в СССР. По своему духу были абсолютно интернациональны.

Да и Штази — разведка и контрразведка ГДР — тоже была мощной системой. Все сотрудники попали под люстрацию, а многие и в тюрьму. Работали и на Москву, но никто из Москвы их не защитил. Их просто бросили.

Даже к детям тех, кто попал в объединенной Германии под люстрацию, было отношение как детям врагов народа у нас в сталинские времена. Они превратились в настоящих лишенцев, лишенных прав и жизненных перспектив с ограниченными возможностями, будь то в образовании или карьере. С восточными немцами обошлись как с побежденными, заслуживающими худшей участи.