Паразиты использовали глупую Меркель для уничтожения Германии и остальной Европы

14 сентября в Берлине состоится встреча канцлера Ангелы Меркель с руководством крупнейших концернов Германии — участников программы Wir zusammen («Мы вместе»). Программа, направленная на интеграцию беженцев в немецкий рынок труда, стартовала в 2015 году, её участниками стали около 100 компаний, входящих в топ-лист Франкфуртской фондовой биржи (Siemens, Opel, Volkswagen, RWE, Evonik и другие того же ряда).

Гора родила мышь

Главный вопрос повестки дня предстоящей встречи уже объявлен: канцлер намерена обратиться к адмиралам германской индустрии с призывом принимать на работу больше беженцев. В свою очередь, адмиралы собираются доложить Меркель о результатах своих пилотных проектов по трудоустройству беженцев.

Но есть ли о чём докладывать?

Как сообщило агентство Bloomberg, в 2015 году объединёнными усилиями участников программы Wir zusammen было создано 3 000 мест для прохождения беженцами производственной стажировки, из которых заполнить удалось менее 500.

В 2016 году стажировку прошли 1 800 беженцев. Как писала газета Frankfurter Allgemeine Zeitung, тридцать компаний-участниц программы Wir zusammen приняли на работу аж 54 беженца, их них 50 трудоустроила у себя Deutsche Post.

Известна ли вся эта статистика канцлеру? Конечно, известна! Однако же она на полном серьёзе намерена просить крупный немецкий бизнес «принимать на работу больше беженцев». Насколько больше? Вдвое? Втрое?.. На фоне общего числа беженцев, принятых Германией только в прошлом году (около 1,5 млн. человек), эти цифры выглядят тем более смехотворно.

По мнению ведущего эксперта по вопросам иммиграции, образования и инноваций кёльнского Института немецкой экономики (IW) профессора Акселя Плюннеке, «приём беженцев является прежде всего гуманитарной задачей. Внести вклад в решение проблемы дефицита кадров выходцы из Сирии, Афганистана или Эритреи не могут — сначала им необходимо выучить немецкий язык и повысить уровень своей профессиональной подготовки. В настоящий момент немецким предприятиям требуются 164 000 работников, имеющих научно-технические специальности. И дефицит кадров был бы сегодня существенно выше, если бы Германия не воспользовалась плодами иммиграции. Но наибольшее число специалистов приехало из Индии, Испании, Польши и России».

«Германия — единственная в мире страна для иммиграции, не имеющая правил, — говорит директор Научно-исследовательского центра социальной и налоговой политики при университете Фрайбурга профессор Бернд Раффельхюшен, и призывает к принятию закона об иммиграции, который, по его словам, по сути был бы законом об ограничении — чтобы в страну пускали лишь тех, кто нужен. «По данным Destatis (Федерального ведомства по статистике. — С.Д.), уже сейчас в Германии сотни тысяч безработных не имеют никакой специальности. Теперь к ним прибавились ещё до 1,5 млн. мигрантов, из которых примерно 70% – тоже без квалификации. Но их содержание потребует широкомасштабного повышения налогов».

Как «пролетают» вертолёты

Пока до повышения налогов дело не дошло — на содержание полутора миллионов бесполезных для немецкой экономики мигрантов средства в бюджете ещё имеются. Как сообщила нью-йоркская газета деловых кругов The Wall Street Journal, Минфин ФРГ планирует потратить 77,6 млрд евро в течение следующих 4-х лет на обеспечение, жильё и обучение беженцев, а также на помощь странам, из которых они прибывают — для остановки этого потока. Из общей суммы 24 млрд евро пойдут на покрытие социальных льгот, которые будут предоставлены мигрантам после получения ими статуса беженца.

Но тратя на нужды «пришельцев» десятки миллиардов бюджетных средств, в казне не могут наскрести средства на покупку нескольких вертолётов для нужд Федеральной полиции.

Когда вечером пятницы, 22 июля, 18-летний этнический иранец Али Сонболи устроил стрельбу у мюнхенского торгового центра «Олимпия», убив 8 человек и ранив 16, подразделение полицейского спецназа Plus не смогло вылететь к месту происшествия из-за… отсутствия вертолётов — имевшиеся уже были задействованы другим отрядом спецназа —GSG 9, направленным в тот же Мюнхен, но с иным заданием.

Как пишет по этому поводу журнал Der Spiegel, Федеральной полиции давно не хватает вертолётов: два из них ещё в 2013 году столкнулись и упали, а новые, несмотря на все просьбы полицейского руководства, так до сих пор и не поставлены на вооружение спецназа.

Зато с финансированием содержания беженцев всё в порядке. Вопрос лишь в том, хотят ли они сами чему-либо научиться, чтобы, овладев специальностью, интегрироваться в немецкий рынок труда, о чём так печётся канцлер Германии?

Если судить по просачивающимся в СМИ сведениям, то таким желанием «несчастные беженцы» отнюдь не горят. Вот тому пример.

Посетившие центр временного размещения беженцев в Мюнхене журналисты литовской газеты Lietuvos Rytas были поражены «откровениями» сомалийского беженца Абдуллаха. «Он открытым текстом признал, что совершенно не стремится работать, — изумляются литовские журналисты и приводят его слова: „Я решил остаться в Мюнхене, так как мне нравятся условия содержания. Я смогу выучить немецкий. Это нужно сделать первым делом“. Но на вопрос, кем он хочет работать, молодой человек только улыбнулся: „Нет, нет… Мне нравится гулять по горам, а работать — не особо. Я хочу жить в Германии. Как только я получу немецкое гражданство, я тут же привезу сюда свою семью. У меня не очень большая семья — только десять человек. Это мои родители, братья и сёстры“«.

Понятно, что Меркель литовскую прессу не читает. Да ей это и не нужно — подробные сводки о всех важнейших событиях, в том числе и о реальной ситуации вокруг миграционного кризиса, на стол ей выкладывают ежедневно. И она не может не знать того, к примеру, что на сегодняшний день в сфере дошкольного и школьного образования Германии почти миллион вакансий, заполнить которые некем.

По данным нюрнбергского Института изучения рынка труда и занятости (IAB), во втором квартале текущего года вакантными оставались 985 200 рабочих мест воспитателей детских садов и учителей школ и гимназий. Как пояснят главный специалист IAB Александр Кубис, «такая ситуация вызвана повышенным спросом на преподавателей в системе языкового обучения беженцев-иммигрантов».

Оплата труда преподавателей языковых курсов невысока: чуть больше 1000 евро в месяц «чистыми». Зато, в отличие от школ и детских садов, нервотрёпки там — ну, если не ноль, то близко к тому. Вот и идёт массовый переток квалифицированных специалистов из дошкольных и средних учебных заведений, где готовят будущее страны, в систему обучения немецкому языку мало на что пригодных соискателей убежища.

Важнее бурки темы нет!

Но ситуация в образовании не входит в сферу внимания ведущих немецких политиков. Они сейчас бурно дискутируют на тему того, вводить или не вводить запрет на ношение мусульманками в Германии бурки (закрывающего лицо головного убора с прорезью для глаз) и паранджи (длиннополого халата с закрывающей лицо сеткой). Такой пункт содержится в представленном в конце прошлой недели министром внутренних дел ФРГ Томасом де Мезьером проекте Декларации о мерах по повышению уровня безопасности в стране.

О самой Декларации скажу отдельно, а сейчас несколько слов о бурке.

Мигранты, прибывшие в Германию, стали головной болью для немцев не только из-за обострившейся террористической обстановки. Патриархальные традиции и нравы «новых соседей» вызывают у коренного населения недоумение и шок. Но если, к примеру, выставленные на лестничные площадки ряды дурно пахнущей обуви и пакетов с пищевыми отходами вызывают чувство брезгливости, а появление в плавательном бассейне или на пляже женщины в буркини (мусульманском купальном костюме, полностью закрывающим тело) удивляет, то встреча на улице с особой в бурке или парандже вселяет настоящий страх.

Но лишь стоило Томасу де Мезьеру огласить пункт декларации, предполагающий запрет на ношение мусульманками закрывающей лицо одежды в общественных местах, как к микрофонам и телекамерам ведущих немецких СМИ один за другим потянулись как противники этой недемократичной и неконституционной, по их мнению, меры, так и их оппоненты.

Как заявил видный немецкий правовед, экс-министр обороны Германии Руперт Шольц, «надо брать пример с Франции: там законодательно установлено, что женщинам запрещено появляться на публике с закрытым лицом, а нарушение этого запрета карается штрафом. Такое же следует ввести и у нас. А главное, дискуссии в Германии должны, наконец, вестись по серьёзным темам».

Есть два мнения: канцлера и неправильное

Такой серьёзной, казалось бы, темой должна была стать декларация, предложенная главой МВД ФРГ де Мезьером. Этот документ, спешно рождённый после июльской серии терактов и нападений, устроенных мигрантами, содержит десяток весьма дельных пунктов. Правда, все они — фактически калька с объявленного ещё в конце июля Ангелой Меркель на традиционной летней пресс-конференции «Плана борьбы с терроризмом». Но и её план не содержал ничего нового по сравнению с тем, что и ранее уже не раз предлагалось сделать.

Но это бы и Бог с ним! Главное, что и план, и детализирующая его декларация выдержаны в правильном направлении. Одна незадача: документы эти отнюдь не предполагают немедленных действий.

Одни из содержащихся в них пунктов требуют законодательных изменений. Другие — в частности, ужесточение процесса депортации нелегальных мигрантов, — заключения международных соглашений.

Что же касается дискуссий на серьёзные темы, к чему призывает Руперт Шольц — а это, в первую очередь, продолжающийся миграционный кризис и связанный с ним рост террористической угрозы, — то таких тем немецкие политики стараются не поднимать. Если же кто-то из них на такое и отваживается, то смельчака тут же осаживает канцлер.

Так, лишь стоило Томасу де Мезьеру сказать, что «непосредственным поводом для ужесточения режима безопасности в стране стали июльские теракты и акты насилия в Баварии, как его тут же «поправила» Меркель.

Выступив в четверг, 18 августа, на слёте своих однопартийцев по ХДС, организованном в рамках предвыборной компании в федеральной земле Мекленбург-Передняя Померания, канцлер заявила, что «связи между ростом исламистского террора в Германии и прибытием в страну сотен тысяч беженцев не существует».

Улита едет, когда то будет…

Но прежде в Германии не имели малолетних насильников, которых полно среди беженцев и из-за которых сейчас и предлагается снизить возрастной порог привлечения к уголовной ответственности до 14 лет. Впрочем, и этого в нынешних условиях мало: 27 июля в баден-вюртембергской общине Кёнигсбах-Штайн четверо мальчиков в возрасте от 11 до 13 лет из семей сирийских и иракских беженцев изнасиловали 12-летнюю девочку-немку. Как сообщается, вследствие возраста, к уголовной ответственности привлечь их нельзя, поэтому местным социальным работникам поручено «провести с ребятами интенсивные беседы, чтобы помочь им понять противоправность своих действий».

Прежде мы не имели и проблем с ранними браками, заключаемых пожилыми мусульманами с несовершеннолетними, а зачастую с малолетними беженками. Заключаются же такие браки, разумеется, не в органах ЗАГС по законам Германии, а подпольно и по законам шариата.

Известно об этом стало после того, как муниципальные органы образования стали выяснять причины резко участившегося «исчезновения» из школ девочек-мусульманок. Оказалось, что они бросили учёбу, так как мужья требуют их постоянного присутствия дома.

Как заявил в интервью газете Welt am Sonntag министр юстиции ФРГ Хайко Маас, «по официальным данным, только в 2015 году количество ранних браков в целом по федерации превысило тысячу, но реальные цифры значительно выше».

Сергей Дебрер, Германия