С чем Европа пришла к Новому году и куда двинется дальше? Итоги 2017 года

Итоги года подводит Европа, которая если еще и не потрескивает, то по швам уже трещит. Brexit, правый поворот, раскалывающие всех мигранты... Европейский лидер Германия — в политическом параличе. После сентябрьских выборов в Бундестаг нового правительства все нет, а канцлер Меркель действует все еще по старому мандату. Плюс добавим сюда Каталонию. Так с чем пришла Европа к Новому году и куда двинется дальше?

От центра Берлина до центра Мюнхена — за четыре часа. Открывая новый скоростной маршрут, Ангела Меркель, очевидно, вспомнила, как в конце прошлого и вначале этого года ее миграционная политика едва не разрушила партийный союз ХДС-ХСС. Шутка удалась. "В случае конфликта мы сможем быстро добраться друг до друга. И, конечно, если соскучимся, такое тоже может произойти", — сказала Меркель.

Новый поезд на отдельных участках разгоняется до 300 километров в час. Не рекорд, но все равно быстро. Везде летают самолеты, по большей части в Европе неплохие автодороги, и именно качество железнодорожного сообщение оказывается технологическим маркером, указывающим на то, что Европа, она, правда, "разных скоростей".

Это понятие появилось во время финансового кризиса. К  "другой Европе" относили бюджетных должников — Грецию, Португалию, Италию, Испанию — и долгое время европейские лидеры стеснялись его сути, указывающей на внутреннюю разобщенность ЕС. 2017-й запомнится тем, что из сферы чего-то неправильного "Европа разных скоростей" переместилась в область приемлемого, по крайней мере, деля тех, у кого скорость выше.

"Прошли те времена, когда мы могли положиться на других. Европейцы должны взять собственную судьбу в свои руки", — заявила Ангела Меркель.

Канцлер Германии произнесла эту памятную фразу после Сицилии, где в конце мая собирался саммит "Большой семерки". Знакомство с Трампом в полной мере подтвердило самый худшие опасения: отношения Европы и США переходят на коммерческие рельсы. Трамп ходил один, улыбался натянуто и смотрел в сторону, говорил, что немцы плохие, очень плохие, — тратят на оборону меньше 2% ВВП и наводнили американские дороги своими Mercedes.

И полбеды, что ту же позу Трамп сохранил и на июльском саммите уже "Большой двадцатки". Перед этим он слетал в Польшу, где публично наговорил кучу приятного ушам президента Дуды и других местных националистов из партии "Право и справедливость". Очевидно, что-то было сказано и за закрытыми дверями, потому что после отъезда Трампа Польша, которая всегда считала, что едет на недостойно низкой передаче, вдруг преисполнилась чувством собственной значимости и на этой почве стала откровенно хамить: потребовала репараций от Германии, наплевав на санкции Евросоюза, провела судебную реформу, нарушающую принцип разделения властей. Общие ценности отброшены, величие ударяет в голову.

"Мы хотим великую Польшу. Мы не хотим "Европы двух скоростей" — принцип деления, который оставляет какие-то страны позади", — подчеркнул Матеуш Моравецкий, премьер Польши.

Новый польский премьер лукавит: именно Польша оказывается деятельным членом Вышеградской четверки, куда входят еще Чехия, Словакия и Венгрия, которая упорствует в нежелании принимать беженцев. Итоговый саммит Евросоюза снова буксует на вопросе о квотах.

"В Польше у власти — национальное правительство, которое принимает определенные законы. Еврокомиссия их осуждает и стремится наказать Варшаву, наложить на Польшу денежный штраф и лишить страну голоса. Однако для подобных штрафных мер внутри ЕС нет необходимого большинства голосов в соответствующих органах. Поляки встают и говорят: наши друзья из Будапешта вместе с нами все заблокируют, так-то! ЕС внутри заблокирован", — уверен Юрген Эльзессер, шеф-редактор журнала Compact.

Союз нуждается в реформе. Очевидно, в реформе, которая окончательно закрепит существование разных точек зрения или разных Европ. Собственно, об этом и проговорился председатель Еврокомиссии. Жан-Клод Юнкер. "Если когда-нибудь мы вдруг не сможем прийти к консенсусу, не исключено, что решение будет приниматься путем голосования с квалифицированным большинством", — заявил он.

Но тут — замкнутый круг: чтобы отменить принцип консенсуса, необходимо вносить изменения в базовые документы Евросоюза, то есть снова нужен консенсус. Захочет ли, например, Вышеградская четверка, чтобы вопрос о беженцах за нее решало квалифицированное большинство? Захотят ли Мальта, Люксембург или Нидерланды, чтобы Франция и Германия протаскивали через этот механизм единую ставку корпоративного налога, что лишит их привлекательности в глазах иностранного бизнеса? Но самый главный вопрос, который созрел в умах европейцев, — является ли брюссельская надстройка тем институтом власти, которому не то что можно доверять, а стоит сохранять?

"Мы поняли, что от 100% возможности принятия самостоятельного решения 80% были переданы в Брюссель, а всего 20% остались у собственного правительства в Берлине. К этому добавляется тот факт, что у нас выросло число НКО. Что касается Брюсселя, то это не что иное, как европейская версия Вашингтона, крупное объединение лоббистских групп. Единственные, кто в Европе больше не имеют права голоса, — это граждане европейских стран. Люди больше не хотят образовывать партии и политические движения, они начинают осознавать, что от них больше ничего не зависит. Миграционный кризис данное положение дел только обострил и вывел на поверхность это глубинное недовольство", — заявил Вилли Виммер, бывший статс-секретарь Министерства обороны Германии.

В первой половине года казалось, что это недовольство не найдет выхода: крайне правые навязали борьбу, но проиграли парламентские выборы в Нидерландах, а главное — президентские во Франции. Фонтанирующий идеями Макрон как бальзам на души Брюсселя и Берлина. Истерзанные страхом перед евроскептиками — вот, кто вдохнет новую жизнь в общее дело и интеграцию. Но президенту Франции в пару обязательно нужен канцлер Германии, а с этим дела пошли хуже: провал Меркель и социал-демократов на парламентских выборах, "Альтернатива для Германии" врывается в Бундестаг на правах третьей по численности фракции, немцы, по всей видимости, получат надоевшее многим правительство Большой коалиции с самыми туманными перспективами.

"Меркель понесла тяжелые потери. Результат ее партии на выборах в Бундестаг был очень слабым, от нее отвернулось рекордное число избирателей. Она сможет удержаться у власти, потому что все остальные еще слабее. На ее нимбе начинают проступать трещины, уже даже близкие к власти СМИ спекулируют на тему того, продержится ли канцлер весь следующий срок и кто бы мог стать ее преемником", — сказал Юрген Эльзессер.

Самый сильный удар по позициям евроцентирстов нанесли австрияки. Победа консерваторов во главе со вчерашним студентом Себастьяном Курцем продемонстрировала изменения, произошедшие с политическим классом на континенте.

"Наша цель — защита внешних границ Евросоюза и борьба с нелегальной миграцией", — подчеркнул Себастьян Курц, премьер Австрии.

Сторонник жесткой миграционной политики Курц взял в партнеры по коалиции ультраправую евроскептическую партию "Свобода". 17 лет назад такая коалиция в Австрии продержалась совсем недолго. Когда националисты во главе с Йогом Хайдером вошли в правительство, 14 стран Евросоюза немедленно объявили Вене бойкот. А вот что делают теперь.

"Я поздравляю канцлера Австрии Себастьяна Курца. Я напишу поздравления в письме и надеюсь поздравить непосредственно при встрече в ближайшем будущем", — сказала Меркель.

Его поздравляют не за красивые глаза, а за то, что он сходу не раскачивает лодку: декларирует приверженность Евросоюзу и на последнем саммите проголосовал за антироссийские санкции, хотя, кажется, его партнеры по коалиции уж точно, напротив, хотят их снять. Без России, кстати, было бы совсем туго, а так есть возможность проявить взаимопонимание. Но все-таки другая, старая, точнее, прежняя, Европа все более отчетливо проступает из-под позднейших постмодернистских наслоений, и по ней бродят самые разные призраки.

"Нам было важно включить в нашу повестку обсуждений запрос от жителей Южного Тироля на возможность иметь двойное гражданство", — сказал Хайнц-Кристиан Штрахе, вице канцлер Австрии.

Австрия потеряла Южный Тироль в результате Первой мировой войны — он стал самым северным регионом Италии, с преимущественно немецкоязычных населением. Богатые места: Доломиты, целебные источники, Тевтонский орден. Сто лет никто не вспоминал — и на тебе — двойное гражданство.

Чем слабее влияние и ниже авторитет Брюсселя, тем чаще будут напоминать о себе конфликты, которые пять-десять лет назад были невозможны в принципе. Но теперь все знают, что такое итальянская "Лига Севера", что Каталония хочет независимости от Испании и что если Евросоюзу не удастся цивилизовано разойтись с Великобританией, то Brexit имеет шанс привести к войне в Ирландии.

IRA, ETA, RAF — забытые как страшный сон, террористические организации леваков, националистов и сепаратистов, — в любой момент снова станут реальностью, такой же, как существующее в Европе исламистское подполье. Спасение — в еще большей интеграции. Ее, как выясняется, нельзя ставить на паузу.

Проект года — европейская армия. Основа европейской безопасности — ядерный арсенал Франции, к которому она никого не подпустит. Но на утопию этот проект смахивает по причине все того же кризиса доверия к Брюсселю, где расположена еще и штаб-квартира НАТО.

"Все началось с финансового кризиса, вызванного банкротством Lehman Brothers, затем мы увидели череду бесконечных войн — немецкий народ этого не хочет. Возникают вопросы, почему мы сегодня имеем то, что имеем? Поэтому все, что связано с ЕС и НАТО, в немецком обществе вызывает очень серьезные сомнения. Все сводится к тому, чтобы ресурсы Европы могли использоваться англосаксами для ведения своих войн. Наши солдаты должны вести их войны, а мы должны платить за их интервенции", — уверен Вилли Виммер.

Цели создания европейской армии многим не понятны. Общая армия, чтобы воевать с Россией, — те, кто в здравом уме, этого не хотят и угрозы не видят. Остается одно, точнее, два: армия как проект лоббистов ВПК и симуляция деятельности. Что-то делать надо. В этом смысле под занавес года радикально высказался лидер немецких социал-демократов Шульц, которые предложил создать на месте Евросоюза федерацию Соединенные Штаты Европы. Вот это была бы логическая точка, после которой вместе и в беде, а не только в радости. У всех — одна скорость: кто не успел, тот опоздал. Главное, чтобы обошлось без войны между Севером и Югом.

2017 год поставил Евросоюз перед необходимостью реформ, которые бы восстановили доверие к центральным институтам власти, разбудили бы в европейцах прежнее желание следовать в каком-то общем направлении, а не голосовать за ультраправых. Это ясно. Не ясно, как это сделать.