Смерть объединённой Европы наступила только что

Сегодня в Париже, к которому с 1 января на полгода переходит пост временного председателя ЕС, должны сделать несколько заявлений.

Одно из них будет касаться радикального пересмотра (читай – отмены) положений шенгенского законодательства.

Все сведения о тех, кто их хочет пересечь – легально или, что более важно, нелегально, – должны будут храниться там, а не в ведомствах внутренних дел стран, входящих в Шенгенскую зону.

Второе предложение, которое Макрон уже выдвинул кулуарно, но о котором, как ожидается, сообщит публично, – это восстановление контроля на внутренних границах Шенгенской зоны, то есть уже между странами, в нее входящими.

Такой шаг вызвал беспокойство в Швейцарии, которая, не входит в ЕС, но в этой зоне находится. Там поняли, что придется усилить собственную погранслужбу. При этом в Берне понимают, что провал миграционной политики Еврокомиссии и всех брюссельских ведомств хотят повесить и на него тоже.

Все цифры, настаивает автор, чрезвычайно приблизительны и не могут дать никакого реального понимания остроты проблемы.

Куда деваются все эти люди, спрашивает евродепутат Николя Бе. Как и кто им помогает – а то, что им помогают, сомнений нет уже ни у кого – пройти или проехать из Италии во Францию или Германию? Как потом нелегалы обнаруживаются в пригородах Марселя, Парижа, Кельна, Кале?

Не говоря уже о том, что в акватории, нашпигованной кораблями, в том числе и Шестого флота США, отслеживающими все маршруты, каким-то образом какие-то надувные лодки как-то находят какие-то суда каких-то НКО. Которые, приняв на борт нелегалов (всегда акцентируя, что среди них есть женщины и несовершеннолетние), начинают шантажировать Испанию, Мальту и главным образом Италию, чтобы им разрешили пришвартоваться.

Как, спрашивается, эти надувные лодки разнообразные спасатели находят? Откуда знают, что они будут находиться именно в этих координатах?

Который столь прост, сколь и страшен: европейские политики, хотят они того или не хотят, вольно или невольно, но покрывают торговлю людьми.

Frontex, европейское агентство, которое призвано следить за рубежами сообщества, называет цифры возможных прибылей торговцев живым товаром, отмечая, что в настоящий момент контрабандисты, перевозящие нелегалов, оперируют в социальных сетях. Но никто из тех, кто отвечает за кибербезопасность, и ухом не ведет, поскольку, чтобы ловить реальных преступников, требуется политическое решение; охотиться на мифических "русских хакеров" значительно проще, безопаснее и бюрократически выгоднее.

Следом идет безопасность сограждан, напрямую (и это признали уже, кажется, все, кроме самых упоротых сторонников "открытого общества") связанная с тем, кто в страны ЕС въезжает, почему и на какой срок.

Очень хотелось соорудить экономический и политический противовес США, чтобы разговаривать с заокеанским партнером по возможности на равных.

Хотелось также, чтобы миллионы обнялись, перефразируя Шиллера, слились бы в радости одной и влились в общее торжество.

Спустя тридцать лет выясняется, что из этого тоже ничего не вышло: одни деньги платят, причем непрерывно, а другие эти деньги тратят – и тоже постоянно.

В Брюсселе.

Из средств, что исправно переводят Берлин, Рим, Мадрид и Париж.

Бескорыстия нет (и никогда, видимо, не было). Есть лишь расчет, сделанный более (как Прибалтикой) или менее (как Венгрией) правильно.

А что такое страна, которая не может самостоятельно решать, как и на что тратить свои же собственные средства?

Ну, наверное, это подросток, которому родители дают деньги на карманные расходы.

Если, конечно, не врать о том, как все едины, необыкновенно сильны и счастливы. Что, без сомнения, он сделает.

Поскольку если он скажет правду, что практика как критерий истины доказала слабость идеи и эфемерность цели, то его, Макрона, смогут политически уничтожить еще раньше, до даты первого тура грядущих президентских выборов.

Ведь в Евросоюзе в его нынешнем виде нужны лишь те, кто всякую конфузию способен выдать за несомненную викторию.