Спасти Нетаньяху: конфликт эпохи постмодерна

Очевидный для всех постановочный характер вмешательства Дональда Трампа в очередное обострение между Израилем и Ираном как нельзя полно характеризует и сам этот конфликт. Все относительно – и практически неразличима грань между реальным и виртуальным, включая характер ядерной программы Тегерана и местонахождение сотен килограммов обогащенного урана, особенно теперь, в отсутствие МАГАТЭ. Трамп вышел на ближневосточную сцену для того, чтобы спасти Нетаньяху, замах которого на "окончательное решение" вопроса "иранской угрозы" лишь обнаружил ограниченные возможности израильских военных и их зависимость от США (заодно свои возросшие возможности продемонстрировали иранцы).

Собственно, эту зависимость и разыграл Трамп, навязав свой нарратив / свои правила игры: независимо от фактов, проблема успешно решена и Нетаньяху должен это признать. ЦАХАЛ пришлось вернуться к проблеме Газы, которая не поддается решению в современных, отнюдь не ветхозаветных условиях.

Что будет дальше, прогнозировать трудно. Но ясно, что опыт 12-дневной войны не пройдет даром и зачтется, когда к власти в Израиле придет правительство мирного времени. А пока всем придется понять, что рано хоронили эпоху постмодерна: странным образом она заявила о себе в мировой политике. Как оказалось, без постмодернистских построений не ликвидировать разрыв между реально достижимым и желаемым. И тут блестящий урок всем преподал Трамп: каждый имеет право не только на свою правду, но и на свои факты, чьи-то факты реальнее фактов других, даже если эти другие – твоя собственная военная разведка. Правда, для этого надо контролировать информационное пространство, что не всегда получается.

Эту линию американский президент продолжил и на саммите НАТО в Гааге, заставив союзников взять обязательство раскошелиться на закупки американских вооружений ввиду вроде как "российской угрозы", но при клятвенных заверениях Трампа, что в его президентство Россия на Европу не нападет. Тут все то же, что и с Нетаньяху: хотели американской помощи – примите американские условия. Вроде как согласен, что нападет, но не при мне, а пока вооружайтесь, так как я не вечен! Почти как у Блаженного Августина: "Добрый Боже, дай мне целомудрие и воздержанность, но еще не сейчас!" Как бы там ни было, логика милитаризации Украины неизбежно должна была привести к милитаризации самой Европы. Заодно – раз мир на континенте зависит от пребывания в должности Трампа – такая послушная Европа не откажет ему в Нобелевской премии мира уже сейчас. Абсурд требует абсурдных доказательств.

С этой многоукладностью современной эпохи – смесью постмодерна и модерна (например, попытки Трампа вернуть Америку в автомобильную эру 1950-60-х, когда доллар не был бумажным – на то существовал золотой стандарт) – можно было бы согласиться, если бы не стремление нынешней администрации в Вашингтоне навязать России постмодернистский подход к конфликту с Западом на Украине. Можно сказать, что здесь открыто, на глазах у всего мира западные элиты похоронили – и похоже, окончательно – свой правочеловеческий нарратив, настаивая на территориальном и начисто игнорируя суть внутреннего гражданского конфликта на постсоветской Украине.

Отрицая закрепленное в Уставе ООН право на самоопределение русскоязычных областей Украины, территориально сформированной советской властью под ее идеологические и иные императивы, Запад демонстрирует свой нравственный и интеллектуальный упадок. Лучше сказать, что это последний выхлоп "либерального интервенционизма", который, согласно логике и истории, должен был закончиться именно на России. Попытки вмешательства в дела других стран будут, но уже на более прозрачной основе великодержавной политики и с куда более ограниченным кругом акторов, к числу которых вряд ли будут относиться бывшие европейские державы или Евросоюз в целом. Оттого, наверное, так легко и безответственно там говорят о войне, что возвращение в круг ведущих держав им не грозит. Но отсюда и опасность для мира в Европе.

Стив Уиткофф пытается сравнивать украинский конфликт, сконструированный Западом как экзистенциальный для него, отнюдь не постановочный, а с вызовом нашей идентичности и истории (и потому экзистенциальный для нас!), с войной по выбору израильского премьера с Ираном и удивляется, почему тут нельзя так же легко договориться. Похоже, что Трамп это понимает. Если уж мерить меркой ближневосточных реалий, то есть все основания обратиться к Моисею, высвобождавшему из египетского пленения свой народ. Мы точно так же можем сказать (внятнее и короче не скажешь): "Отпусти мой народ!"

Разница только в том, что речь идет не об уходе с чужой территории (киевский режим не раз призывал русских просто убраться со своей русскостью с Украины в ее нынешних границах), а именно о самоопределении со своей территорией, на которой проживали веками, что, кстати, и стало бы последним аккордом в десоветизации Украины, если этого так хочется. Тогда бы Украина превратилась в то, к чему она стремится, – в заповедник украинской культуры, где все говорят на одном языке и восхищаются его уникальностью, недоступной для непосвященных. Ведь никто не мешает, да и в Советском Союзе никто не покушался на украинский язык, скорее наоборот – его культивировали.

И тут мы максимально последовательны в своей внешней политике, твердо отстаивая, например, позицию о праве палестинцев на свою государственность на территориях, где они жили веками, если не тысячелетиями. Что до нормализации отношений с США, то это во взаимных интересах: Москва не заинтересована в этом больше, чем Вашингтон. Вопрос только в том, когда там поймут, что поддержание диалога обязывает обе стороны и что это дорога с двусторонним движением, а не "мир через силу". А свобода от диалога тоже дает преимущества каждой из сторон.