Согласно недавно опубликованному опросу венгерских социологов, больше половины граждан Венгрии (51%) назвали Украину наибольшей угрозой для их страны. В России видят опасность 46%. Кроме того, 27% венгров считают, что в интересах Будапешта было бы укрепление связей с Москвой и дистанцирование от Европейского союза.

Такие результаты крайне необычны для государства, расположенного в центре Европы. Однако здесь играет существенную роль то, что Венгрия в последние годы не считает себя вполне европейской страной.

С 2000-х годов в венгерском политическом классе наблюдается всплеск интереса к туранизму, постулирующему урало-алтайское происхождение венгров и их родство с турками и народами Средней Азии. Первоначально эта идеология была связана с правой партией «Йоббик», которая с 2009 года регулярно проводит своих представителей в венгерский парламент. Но довольно быстро туранскую повестку у «Йоббика» перехватил премьер-министр Венгрии Виктор Орбан.

Сегодня эта идеология оказывает существенное влияние на внешнюю политику страны. Орбан заявляет, что «венгры – это кыпчакские тюрки», и выстраивает тесные отношения с «братскими народами» Турции, Азербайджана и постсоветских республик Средней Азии.

В 2018 году Венгрия, наряду с Туркменией и Северным Кипром, приобрела статус наблюдателя в Организации тюркских государств, куда входят Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Турция и Узбекистан. Роль первой скрипки в этом объединении играет Анкара.

Во время визита в Казахстан в 2019 году Виктор Орбан заявил, что венгры считают среднеазиатские народы братскими. «У нас общие исторические корни с народами, живущими в Центральной Азии. Мы считаем их родственными, поэтому дипломатические и экономические контакты имеют также и культурное происхождение. Венгрия – самая восточная страна в Европе», – сказал венгерский премьер.

В феврале прошлого года президент Киргизии Садыр Жапаров посетил Будапешт, где провел переговоры с президентом Венгрии Каталин Новак. Стороны договорились продолжить работу по открытию прямого авиасообщения по маршруту Будапешт – Бишкек, а также облегчить условия для трудоустройства граждан Киргизии в Венгрии. Жапаров подчеркнул, что киргизский и венгерский народы объединены общей историей, а Киргизия через Венгрию открывает дверь в Европу.

Злые языки утверждают, что венгерские власти заинтересовались туранскими корнями своего народа исключительно из прагматичных соображений – в действительности их интересуют природные ресурсы и инфраструктура Азербайджана, Казахстана, Туркмении и Турции.

Действительно, нефтегазовый вопрос является для Венгрии весьма чувствительным. Здесь Будапешт сотрудничает не только со странами Востока, но и с Россией, где также есть регионы исконного проживания тюркских этносов (Алтай, Башкирия, Татарстан, Тыва, Хакасия, Якутия). Однако та последовательность, с которой Виктор Орбан и его команда налаживают мосты с государствами, где представлена тюркская культура, не оставляет сомнений в том, что идея Великого Турана имеет для венгерского руководства прежде всего цивилизационное, а не экономическое измерение.

Негативное отношение венгерского общества к Украине объясняется тем, что Киев на протяжении всех последних лет нарушает права закарпатских венгров, в то время как защита соотечественников, проживающих за рубежом, – один из главных приоритетов Венгрии во внешней политике, закрепленный в конституции страны. Венгерские власти не дают в обиду своих соотечественников даже в государствах – членах Евросоюза и НАТО.

Так, нежелание Румынии предоставить автономию секеям (венгерскому субэтносу) нередко приводит к дипломатическим скандалам между Будапештом и Бухарестом. На Украине же речь идет о куда более приземленных вещах, нежели смена политического статуса территории компактного проживания этнического меньшинства.

По переписи 2001 года на Украине насчитывалось 156,6 тыс. венгров, подавляющее большинство из них живет в Закарпатской области, преимущественно в районах, граничащих с Венгрией. В 2011 году ее парламент принял закон, согласно которому этнические венгры, проживающие за границей, получили право на оформление гражданства Венгрии в упрощенном порядке. И немало закарпатских венгров этим правом воспользовалось – правда, нелегально, поскольку Украина не признает двойное гражданство.

То обстоятельство, что значительная часть венгров Закарпатья обладает двумя паспортами, осложняет вопрос с их мобилизацией в ряды ВСУ. С точки зрения Будапешта, венгерских граждан отправляют в зону вооруженного конфликта, в котором Венгрия участия не принимает. Более того, венгры утверждают, что их мобилизуют в первую очередь и они несут огромные потери на фронте.

Венгерские власти не могут закрыть глаза на эти факты, и они прямо заявляют, что их цель – защитить закарпатских соотечественников от какого бы то ни было участия в боевых действиях. В связи с этим Будапешт не допускает даже транзита оружия на Украину через Закарпатскую область.

Также Будапешт беспокоит ситуация с обеспечением языковых прав своих соотечественников на Украине.

Принятый в 2017 году закон об образовании предусматривает, что начиная с 5-го класса дети национальных меньшинств должны проходить обучение на украинском языке, а родной язык изучать лишь как отдельную дисциплину. Исключение сделано для «коренных народов Украины», к числу которых киевские власти отнесли крымских татар, караимов и крымчаков.

Таким образом, состоящий в ЕС и НАТО Будапешт в силу принятой им цивилизационной и национальной парадигмы не считает себя в полной мере частью Западного мира и не питает симпатий к Киеву, проводящему антивенгерскую политику. Возможно, здесь кроется причина, по которой Виктор Орбан так активно взялся за реализацию своего миротворческого проекта, призванного усадить за стол переговоров Восток и Запад.