Внимание Москвы смещается на восток, в Центральную Азию. "Мы пристально следим за происходящим в Афганистане, где обстановка имеет тенденцию к стремительному ухудшению, в том числе в контексте поспешного вывода американских и других натовских войск", – несколько часов назад заявил министр Сергей Лавров. Глава МИД отметил, что российский президент находится в контакте с главами стран региона. Действительно, за последние дни Владимир Путин переговорил с четырьмя из пяти руководителями среднеазиатских республик.
Только за последние дни тысячи афганских пограничников под напором талибов перешли в Таджикистан, сотни пытались укрыться в Узбекистане. И если (точнее, когда) талибы установят контроль над большей частью страны и станут властью в Кабуле, вопрос безопасности южных постсоветских границ будет важнейшей темой не только для этих республик, но и для России. Именно поэтому уже сейчас Путин обсуждает со среднеазиатскими лидерами вопросы безопасности – от укрепления границ до поставок нашего оружия.
Нынешняя стадия афганского кризиса рождает несколько видов угроз. Самая простая и понятная – попытка переноса боевых действий на территории среднеазиатских республик. Причем не из-за агрессии талибов, а вследствие разгрома или вытеснения ими различных вооруженных формирований из северных провинций. Эти провинции населены преимущественно таджиками и узбеками – и они присутствуют в рядах как правительственной армии, так и талибов, а также и в отрядах, присягнувших Аль-Каиде* или ИГИЛ*. На афганской территории есть и немало убежавших из Узбекистана и Таджикистана радикальных исламистов – в том числе и в проигиловских группировках, часть из которых мечтает зажечь пламя джихада на своей родине. По мере расширения власти талибов будет уменьшаться власть сил, контролирующих северные провинции, – и радикальные группировки также будут выдавливаться. Куда они побегут? Через границу – в Таджикистан и Узбекистан.
Но есть и другие угрозы, не столь явные. К ним относится вопрос дальнейшего американского присутствия в регионе. И тут несколько уровней. Изначально американцы хотели разместить небольшие базы в какой-либо из соседних стран – для "действий по Афганистану на дистанционной основе". На прошлой неделе в Вашингтоне вели на эту тему переговоры с главами МИД Таджикистана и Узбекистана.
Во-первых, американские базы в Таджикистане или Узбекистане вызвали бы неприязнь у талибов, которые в любом случае скоро станут афганской властью (или ее важнейшей частью). Зачем провоцировать соседей? Во-вторых, американские базы спровоцировали бы резкое недовольство России (с которой среднеазиатские страны связывают союзнические отношения) и Китая. В-третьих, к ним негативно отнеслось бы местное население – да и независимости стране, принимающей базы, не прибавится.
Вот и пытаются пристроить их в Средней Азии – обещая потом выдать визы, а пока что финансировать их пребывание. Гуманитарный вопрос? Только отчасти. Потому что талибы не собираются убивать коллаборационистов – им достаточно будет раскаяния в работе на американцев. Понятно, что тот же Таджикистан будет принимать (и уже принимает) беженцев из Афганистана – но тут речь идет не о простых беженцах. А о политических кадрах, подготовленных для работы на оккупационный режим, нахождение которых в соседних странах будет восприниматься новыми кабульскими властями, мягко говоря, без энтузиазма.
И самое главное – внутренние риски для самих среднеазиатских республик, особенно для Узбекистана, который американцы давно уже рассматривают как ключ к Средней Азии. Пустив к себе несколько тысяч американских "клиентов", Ташкент откроет двери не просто для специально подготовленных и хорошо обученных американских сотрудников, людей, которые будут работать на США, а не на Узбекистан. Вместе с ними Ташкент получит и все сопутствующие последствия – начиная с правозащитных американских и международных НКО (а кто будет следить за условиями жизни "американских афганцев"?) и заканчивая всевозможными "фондами демократии". Для страны, переживающей период реформ, "возрождения" и политику открытости, проводимую уже пятый год президентом Шавкатом Мирзиеевым, потенциальные риски от такого "проникновения" могут оказаться слишком высокими.
Для американских "друзей" интересы 40-миллионного народа не представляют никакой важности: если они почувствуют, что можно раскачать ситуацию, то ни минуты не будут сомневаться. Потому что их, в отличие от России, со Средней Азией ничего не связывает – и никакой ответственности за ее безопасность и благополучие они не ощущают. Пример Афганистана более чем нагляден.
Пример Украины до 2014 года, когда Виктор Янукович пытался одновременно быть и в ЕС, и в Евразийском союзе, и с Россией, и с Западом, у всех перед глазами. Можно надеяться и даже получить многомиллиардные американские инвестиции – но в итоге главной из них станут несколько тысяч "американских афганцев". И риск потери самостоятельности.
*Террористическая организация, запрещенная в России.